Когда умирают боги - страница 5

— Моя помощь.

— Совершенно верно. Он хочет, чтобы вы точно выяснили, что случилось сегодня вечером в Павильоне.

Виконт рассмеялся, его смех был коротким, резким, с ноткой горечи.

— Мы далеки от намерения обвинить вас в совершенном злодеянии, если вы этого опасаетесь, — произнес Джарвис мягко.

— Какое облегчение. Заметьте, это было бы довольно затруднительно, учитывая тот факт, что я за весь вечер не покинул музыкального салона.

— Тем не менее нашлись и такие, кто распространил слушок, якобы ваше присутствие на сегодняшнем суаре было… как бы это выразиться… не случайным.

— Понятно. Поэтому найти убийцу — прежде всего в моих интересах. Вы это имеете в виду?

— Нечто в этом роде.

Виконт прошелся по комнате, задержавшись на секунду перед какой-то мифологической зверушкой из золота на шпалере.

— Если бы меня заботило, что обо мне думают люди, наше предложение могло бы меня заинтересовать, — сказал он, не поворачивая головы. — К счастью, мне все равно.

Джарвис плавно сменил тактику: улыбка на его лице померкла, голос зазвучал громко и серьезно:

— К сожалению, это убийство пришлось на критический момент в истории нашего государства. Войска на Пиренейском полуострове, вопреки ожиданиям, действуют не так хорошо, к тому же, как ни печально, но, по всем признакам, урожая в этом году может и не быть. Народ обеспокоен. Вы представляете, как скандал подобного рода скажется на стране?

Девлин резко повернулся, блеснув своими странными желтыми глазами.

— Разумеется, я догадываюсь, как он может отразиться на популярности Принни, и без того не слишком большой.

Вновь потянувшись к графину, Джарвис налил себе бренди и задумчиво пригубил.

— Боюсь, дело не только в принце. Вы слышали, о чем поговаривает народ? Мол, не только король безумен, это, дескать, недуг всей династии Ганноверов.

Естественно, Джарвис не собирался ни о чем таком говорить, но дело не ограничивалось одними этими слухами. В последнее время к нему стали поступать тревожные отчеты об опасных идеях, получавших все большее распространение. Некоторые люди уверяли, якобы династия Ганноверов не просто безумна, она проклята, и Англия тоже будет проклята до тех пор, пока на ее троне восседают представители этого рода.

По виду виконта можно было понять, что разговор ему слегка наскучил.

— В таком случае смею предложить вам отдать приказ местному судье, чтобы тот, не теряя времени, приступил к поискам убийцы.

— По заключению нашего весьма уважаемого местного судьи, маркиза Англесси совершила самоубийство.

Девлин помолчал немного, после чего произнес:

— Судя по тому, что я видел, ей пришлось проявить чудеса ловкости.

— Вот именно. — Джарвис еще раз приложился к бренди. — К сожалению, люди, которые по долгу службы имеют отношение к подобным делам, просто чересчур опасаются оскорбить сильных мира сего, а потому толку от них никакого. Нам нужен человек умный и находчивый, который не побоится докопаться до правды, куда бы его ни привело это расследование.

Нет, этот Девлин был не дурак. Его губы слегка скривила презрительная улыбка.

— В таком случае, подключите к расследованию сыщика полицейского суда. Да какого черта, наймите хоть всех сыщиков.

— Если бы тут был замешан какой-нибудь головорез с улицы, то такого шага было бы достаточно. Но вы не хуже меня знаете, это дело гораздо серьезнее. Нам нужен представитель нашего круга. Тот, кто понимает жизнь высшего общества и в то же время знает, как выследить убийцу. — Джарвис выдержал многозначительную паузу. — Вы делали это раньше. Почему бы не сделать вновь?

Девлин направился к двери.

— Прошу прощения. Я приехал в Брайтон только для того, чтобы провести несколько дней с отцом… Завтра меняя ждут в Лондоне.

Джарвис дождался, пока рука виконта не сжала дверную ручку, и только тогда сказал:

— Прежде чем вы уйдете, я бы хотел, чтобы вы взглянули на одну вещицу. Она имеет непосредственное отношение к вашему семейству.

Как и ожидал Джарвис, виконт замер, резко обернувшись.

— Какую вещицу? — спросил Девлин.

Джарвис отставил в сторону бокал.

— Я вам сейчас покажу.

Себастьян привык видеть смерть. Шесть лет кавалерийских атак с саблями наголо и разведка за линией фронта оставили в его памяти ужасные картины, до сих пор часто являющиеся к нему во сне. Он с трудом заставил себя последовать за Джарвисом в кабинет принца.