Когда же мы встретимся? - страница 8

«Хорошо, — шептал Димка, зажигаясь чужим успехом, — сейчас я…»

Но минуты эти были последними счастливыми минутами Димки в Москве.

На басне, с которой он начал, никто не смеялся. Улыбался лишь Владька, старательно и нарочно, а Панин, красивый и холодный, хмуро дожидался конца.

— Достаточно, — сказал он. — Прозу.

— Сейчас прочту, — поторопился Димка. Он кашлянул. Он ничего не чувствовал, слова вылетали пустыми. Он старался изо всех сил, брал не свои интонации. Хотелось понравиться, и больше ничего. Димка понимал, что погибает, прощается с этим царством в самом начале, едва ступив на порог.

— Вы свободны, — сказал Панин.

Владька вышел за Димкой:

— Чего ж ты? Куда ты поскакал? Все слова проглотил. И зачем ты выбрал этот отрывок, он совсем не в твоем плане? Себя надо знать, чадо. Лучше, чем есть, не будешь. Они соображают.

— Разве он плохо читал? — спросила жалостно Лиза.

— Видно, что в нем что-то есть, — сказал Владька. — Но надо же выдать. Я, может, Шаляпин, Москвин, да кто об этом знает? Не лезь из кожи, актером становятся после, сейчас в тебе человек важен, натура, сырье, четыре года из тебя лепить будут актера. Ты меня убил, мальчик, я надеялся на тебя. У тебя все хорошо, — подмигнул он Егорке, — будешь поить все общежитие.

— А я? — Лиза посмотрела на Владьку умоляюще, как будто он решал все.

— Милое чадо, я рыдал, когда вы читали. Если вы не пройдете, а меня выгонят с последнего курса, мы поедем в какую-нибудь Чухлому.

— Зачем же в Чухлому? Я москвичка.

— Ча-адо.

Дверь закрылась. Егорка сочувственно обнял Димку.

— Что они хоть тебе говорили?

— Ничего.

— И Теркина не читал?

— Не дали.

— Ну-у… Что ж они! Что ж они!

И Егорка и Лиза пустились искать виноватых. Поддаваясь, Димка радовался их защите, не верил комиссии, она была неправа, невнимательна, он даже стал злиться, подозрительно думать о детях знаменитостей, которым уж дадут прочитать все от начала и до конца.

— Что ж это такое? — обижался Егорка на всех. Они отошли к окну. — Ты, да что там, я же тебя знаю, ты талантливее нас всех, они просто ни черта не увидели своими мудрыми очами. Но ничего, Димок. Раскроешься, ей-богу, раскроешься.

— Я попью, — сказал Димка и от стыда удалился.

— Ему в кино надо, — посоветовала Лиза. — У него очень живые глаза.

— Что глаза… У него другое есть. Он зажался, все спрятал, а я же его знаю, знаю, как он может. Ах, черт, кто бы подумал! Димок, — обратился он к другу, когда тот вернулся, — а ты попробуй прочесть кому-нибудь наедине. Вот скоро кончат, лови кого-нибудь из комиссии. Пусть Владька устроит. С тем же Паниным.

До семи часов они ждали результатов. Егорку приметила дама с «Мосфильма», записала его, сказав: «Вы нам, думаю, понадобитесь».

Наконец вышел с листами Владька. Димка в списках не значился.

Из-за Димки Лиза и Егорка не знали даже, как им радоваться, не обидеть бы.

Димка стоял бледный. Нет таланта. Кажется, стал ты убогим, никчемным. Идти никуда не хотелось. Да и куда? Он еще не верил, сопротивлялся всем существом, но маленький гномик внутри уже шептал ему: все правильно. И было, однако, обидно. Его здесь не будет, не ему радоваться. Куда делась веселая дорога через всю страну?

Все-таки хотелось испытать себя перед Паниным еще раз.

В семь часов прощались и благодарили друг друга члены комиссии. «Актеры, — глядел на них с завистью Димка. — Они дома. Завтра придет, и он на месте, он талант, нужен».

Высокий, уже седоватый Панин открыл свой кабинет.

Через несколько минут Димка стоял перед ним. Тонкой рукой Панин снял со стола стакан с чаем, помешал и отпил глоток.

— Слушаю.

Он наперед знал, что скажет юноша. Димка посмотрел на него и путано объяснил.

— Что ж, прочтите другое. — Панин откинулся, задерживая тонкую руку на краешке стола.

Перед Димкой сидел счастливый человек. Но Панин не был счастливым. Сам он считал, что живет посредственно. Он был добр, умен, его любили, но высшего наслаждения в своей среде он не испытал. Постепенно порывы сменились обыкновенной службой, в которой тоже надо было стараться, иначе на твое место сядут другие. Долг педагога и администратора заставлял его возиться с молодежью, и работа у него ладилась.