Кольцевая дорога - страница 41

Родители, обрадованные приездом сына с невесткой, заботливо потчевали молодых и втайне радовались, что наконец-то их Вовка перестанет дурить да шалить, как бывало: жена его, непутевого, остепенит быстро. Будет Вовка под ее глазом покладистым, смирным, сговорчивым.

Так им хотелось. Но у отпускника сына было на этот счет свое разумение. Перед завтраком, обедом и ужином начал Вовка заглядывать в местный магазин, чтобы отметить женитьбу и начало отпуска. А потом это вошло в привычку. У магазина появлялся в одно и то же время — хоть часы проверяй.

Кроме бутылки, что приносил домой, распивал одну и с местными мужиками, хвастал про заработок экскаваторщика и городское жилье свое после армии. Мужики поддакивали, и это раззадоривало Вовку.

Однако же деревенские бабы отнеслись к угощению их мужиков настороженно. А увидев, что оно затянулось и вылилось даже в загул, не на шутку встревожились. Вначале думалось бабам, что «женатик», как окрестили Вовку в деревне, и сам быстро угомонится. Но заработок у него, видать, был немалый — разгул на траве у деревенского магазина не прекращался. Забеспокоились, всполошились бабы, а что предпринять, не знали; для начала поговорили с Ниной, сказали отцу с матерью — но не впрок разговор.

Из-за выпивки-то и допустил вскоре Вовка непростительную для себя ошибку…

Первые дни молодые спали больше на сеновале. Пьянка, однако, надоела жене, — перегарное сивушное облако почти постоянно обволакивало Вовку, — и Нина, не выдержав, перебралась в дом. Вовке же на сене дышалось легче, и хмель к утру исчезал, словно бы выпаривался сам собой.

Трудным оказывался рассвет.

Вовка вдруг просыпался. Мнилось, что на другом конце деревни, на одной из ее отдаленных улиц, стучит дизель, словно бы нарочно запустили его, чтобы будить в летнюю рань деревню.

Не однажды вскакивал Вовка и припадал к щели сарая — трактора он нигде не видел. Звук меж тем, казалось, был рядом. И однажды Вовка сообразил: на высокой березе через дорогу, напротив дома, трещит клювом аист — в черном и белом оперении. Его треск и раскалывал хмельную Вовкину голову.

— Ну, погоди, клоун!.. — погрозил Вовка птице. — Допоешься у меня.

Аисты просыпались первыми и, как пахари и агрономы, спешили обследовать на рассвете луга и поля. В гнезде подрастали их аистята, надо было поспевать носить корм. Три птицы уже делали на гнезде подлеты, изучающе разглядывали зеленые места за деревней и полог синего неба. А родители, покинув их, величаво стояли на одной ноге у водокачки, пристально следя за березой.

Вовка лежал на сене и думал. Грохот любой техники им спокойно переносился, а тут от клекота аистов одолела бессонница. Скажи — не поверят: чтобы в своей же деревне, на свежем воздухе так действовала на нервы поселившаяся вблизи птица.

В голову лезла разная блажь. Особенно почему-то хотелось прогнать аистов с березы — пусть бы селились в другом месте. И Вовка робко, а затем увереннее стал думать, как избавить березу от них, и лучше всего — прямо сейчас, пока отпуск не кончился.

Вначале ему взбрело в голову перестрелять их. Но помешала жена.

— Ты куда это? — встревожилась Нина, увидев в руках мужа ружье.

— Поохотиться.

— Какая охота среди лета?

Нина мигом усекла по взгляду, брошенному в сторону гнезда, что затеял Вовка недоброе и надо удержать его.

— Оставь свою охоту! Пять лет за нее получишь. Меня пожалел бы…

— То-то не жалею?

— Честно говорю, угодишь в тюрьму. Аисты теперь вроде как на учете. Гнезда их, говорят, переписаны.

— Читала ты, что ли?

— Нет. Но слышала. Зря говорить не будут. Пальнешь на свою голову, Вовик…

Нина урезонивала мужа, как могла. Он задумался. Рассуждала Нина, пожалуй, верно: выстрел и в самом деле привлек бы внимание; не ровен час, и отцу с матерью неприятность будет. Он отнес в дом двуствольное ружье, и пыл его на некоторое время вроде бы поостыл. Но не тем слыл он парнем, чтобы отступать от задуманного.

Привычно потянуло на взгорье к деревенскому магазину. По дороге быстро созрел новый замысел. Не спать из-за птицы?.. Нечто мальчишеское и бесшабашное нахлынуло вдруг на Вовку. План, пришедший на ум, был прост в осуществлении: втихую залезть на березу и, не мешкая, повышвыривать из гнезда птенцов. Упадут под дерево, а обратно не взлетят — малы еще. Их родители найдут гнездо пустым и покинут, перестанут на березе селиться. Не зря же слывут они сообразительными.