Кольцо Анаконды. Китайский «Пояс и Путь». Хроники - страница 14
«Второй шаг – поднимать уровень жизни в регионах и странах, на которые, условно говоря, Запад не обращает внимания.» [2]
«Если посмотреть на ситуацию с точки зрения Пекина, то Китай должен оказать поддержку региональным государствам, которые готовы к практическим шагам по улучшению своей экономики.» [18]
«Китайское присутствие в этих регионах не носит исключительно экономический характер.
Основным препятствием для распространения китайского экономического явления оказался фактор "китайской угрозы", который призвана ликвидировать "мягкая сила" – или стратегия распространения культурного влияния Китая.» [5]
«Идея заключалась в том, чтобы включить страны в орбиту влияния Пекина и укрепить позиции "мягкой силы" КНР за рубежом, пишет Кристофер Балдинг в статье для издания Foreign Affairs.» [47]
«Это должно привести к росту политического влияния КНР в регионе и увеличению объемов региональной торговли.» [44] А пока «Соединенные Штаты поддерживают устойчивый культурный обмен с региональными странами и располагают сильными позициями в области мягкой силы.
Кроме того, можно ли сказать, что все государства АСЕАН тяготеют к КНР в равной степени?
Если Пекин попытается переманить эти страны на свою стратегическую орбиту, какие условия подтолкнут их на сближение с КНР?» [18]
«Одним из показателей проникновения китайской культуры в эти регионы является число студентов из этих стран, которые учатся в китайских ВУЗах.» [5]
Также и «в Африке уже есть государства, где зарождающийся средний класс считает престижным давать образование своим детям в китайских вузах – настолько много на этом континенте реализуется инвестиционных инфраструктурных проектов, инициатором которых выступает Китай.» [2]
«Так, среди, как минимум, спорных моментов специалистами не раз и уже давно отмечалось укрепление "мягкой силы" КНР по маршруту "Пояса и пути".» [24]
«Как представляется, китайская инициатива "Один пояс – один путь" открывает миру совершенно новое прочтение "мягкой силы", которую за последние десятилетия уже привыкли видеть в политическом инструментальном наборе ведущих держав по продвижению своих национальных интересов.» [41]
«Наглядный, хотя и частный, но далеко не единственный пример буквально последних дней – учреждение по инициативе Китайского сельскохозяйственного университета (КСУ) международной Лиги сельскохозяйственного образования и научно-технических инноваций.
Объединяя 40 китайских и 30 иностранных вузов, она призвана помочь созданию в странах проекта сети научно-технического сотрудничества и агротехнических баз, а также осуществлению совместных образовательных программ и подготовке специалистов.
Сам опыт глобализации как инструмента девальвации суверенитетов и вмешательства во внутренние дела, активная фаза которой насчитывает уже четверть века, служит серьезным предостережением чрезмерной экономической и гуманитарной открытости.
Особенно в условиях существующих и постоянно обостряющихся геополитических рисков.» [24]
«И самый знаменитый китайский суперпроект – "Великий шелковый путь" – он ведь тоже "именно об этом". Через какие бы страны не пошли маршруты – везде планируются вложения в инфраструктуру, в логистические схемы, в развитие транспорта.
Вовлеченность в эти стройки местных компаний – это тот самый подъем уровня жизни, это рост платежеспособного спроса, это новые направления китайского экспорта. Да, тут уже стал проявляться маленький нюанс – Китай предлагает подрядчикам расчеты не юанями и не долларами, а … трэжерис.
Высоколиквидная ценная бумага, обналичивать которую будет уже не Китай, причем в небольших объемах. И цена не упадет, и сумма вложений в американские облигации будет уменьшаться – просто и со вкусом.» [2]
«Естественно, Пекин устраивает лишь такой вариант торговли капиталом, когда его экспорт будет превышать импорт.
Слишком широко открывать двери для иностранного капитала – значит рисковать утратой контроля над собственной экономикой.
Есть, вообще-то, и третий путь экономического развития, но о нём не говорят с высоких трибун.
Третий путь предусматривает разворот китайской экономики на 180 градусов – с внешних рынков товаров и капитала на внутренний рынок.