Кольцо Луизы - страница 6

Кризис лишь слабым ветерком прошелестел над крышей фирмы. Словно кем-то предупрежденный, Петер Клеменс вовремя ликвидировал ценные государственные бумаги, учел векселя и продал акции впоследствии разорившихся предприятий, потерпев на этих операциях незначительные убытки, восполненные операциями другого рода. Многочисленные родовитые семьи, опасаясь революции, несли драгоценности в сейф Клеменса: о фирме, устоявшей перед натиском свирепствовавшего смерча, создалась легенда как о чем-то незыблемом.

В числе вкладчиков Клеменса оказалась фрау Гертруда фон Корф унд цу Лидеман.

Происхождение самой фрау было сомнительно, зато родословная ее супруга восходила к временам первых германских императоров. Это был род наследственных вояк, правда, ничем особенно себя не проявивших, но преданных престолу. Иоганн фон Корф унд цу Лидеман был военным атташе в какой-то балканской стране, там он и умер от кровоизлияния в мозг. Супруге, как утверждали, он оставил сильно пошатнувшееся состояние: расточительство фон Лидемана и его мотовство вошли в поговорку.

Фрау Лидеман — свет отметил это не без злорадства — как-то слишком поспешно сняла траур и вернулась в общество такой веселой и общительной, какой ее никогда не видели при жизни мужа.

Она словно дорвалась до развлечений, и вихри носили ее по Берлину и его злачным местам. Утверждали, будто еще при жизни мужа фрау Лидеман обзавелась постоянным любовником (ибо прочим, как повелось думать, имя — легион). Им был домашний врач Шильдкредт, видный специалист по детским болезням, еврей по национальности. Слухи о ее связи с Шильдкредтом на какое-то время утихали, потом снова становились предметом разговоров в высшем свете. Дело в том, что фрау родила мальчика, названного ею Рудольфом, спустя ровно одиннадцать месяцев после того, как Лидеман отдал богу свою легкомысленную душу. Свет помнил кутежи фон Лидемана. Поговаривали, что он давно исчерпал свои мужские способности. Дамы иронизировали над тем, что фрау родила сына гораздо позже установленного природой срока.

Фрау Лидеман вела разгульную жизнь, нимало не заботясь о ребенке. Им занимались доктор Шильдкредт и кормилица Луиза, причем каждый из них старался перещеголять другого в заботах о мальчике. Шильдкредт безоглядно баловал ребенка. Руди рос капризным и легкомысленным; короче, это была копия матери.

Однако оставим Луизу, Шильдкредта и Руди, мы еще встретимся с ними, и вернемся к фрау Лидеман. Очарованная Клеменсом, она раззвонила о нем в обществе. Клиентура фирмы расширялась. Как мы уже заметили, высший свет столицы пользовался услугами почтенного выходца из Голландии.

Однажды фрау Лидеман зашла к Клеменсу с очередной просьбой выдать ей «крошечную сумму» под заклад драгоценностей, давно лежавших в сейфах фирмы.

Фрау сопровождал Руди — довольно высокий и довольно тощий молодой человек, лет двадцати пяти, в мундире СС. Развинченной походкой он подошел к Клеменсу, вяло пожал его руку, сел и принялся рассматривать носки собственных сапог.

На Клеменса он произвел не ахти какое впечатление: остро срезанный подбородок Руди свидетельствовал о безволии. Нижняя губа оттопырена — признак капризности и неустойчивости; ногти наманикюрены — значит фат. Мундир С-С сидел на нем слишком щеголевато.

— Не правда ли, моему Руди очень идет эта униформа? — сказала фрау.

— Да, пожалуй, — неопределенно ответил Клеменс.

— Он поклонник фюрера, мой Руди, — с долей иронии заметила фрау.

— Потому что фюрер наш обещает завоевать для рейха весь мир, мама.

Это было сказано тоном высокомерным.

— Так уж и весь? — откликнулся Клеменс.