Кольцо времён. Проклятие Сета - страница 15
– Соблазнительное предложение. А пахлава и прекрасные царицы будут?
Боркин рассмеялся. Они перекинулись ещё парой слов и попрощались на том, что если Ник вспомнит ещё что-то стоящее – то перезвонит.
«Странное дело, – подумал Якоб. – Когда я дошёл до жизни такой, что звоню своим и без того немногочисленным друзьям, только если мне что-то надо от них по работе?»
На часах было без десяти одиннадцать. Приём и торжественное открытие были назначены на пять. Благо сегодня Якоб был в пальто и вполне приличном пиджаке поверх джинсов – хоть ехать переодеваться не придётся, чтобы вогнать себя в некое подобие дресс-кода.
«Может, глаза подвести, чтоб совсем за своего сойти?» – с улыбкой подумал Яша и, налив поганого кофе из редакторской кофеварки, сел дописывать анонс и готовить «рыбу».
Всё-таки интересная была история – что у Карнаганов, что у царевны… как раз из тех историй, которые касались иного слоя его восприятия. Он только-только научился жить с этим, работать, но истории не ждали и приключались с той регулярностью, с которой им нравилось.
«Надо будет и правда разузнать поподробнее…» – подумал Яша.
Отправив материал корректору, он подхватил пальто и пошёл к выходу, улыбнувшись на ходу симпатичной практиканточке. Засмущавшись, она вцепилась в папку с документами так, что побелели костяшки пальцев.
«А ты, смотри-ка, не потерял форму», – обратился Якоб к своему внутреннему эго, скармливая ему очередную порцию комплиментов.
Хотя надо отметить, что улыбнулся он не столько девушке, сколько маленькому взъерошенному существу, которое сидело на её мониторе и которое никто, кроме Якоба, не видел.
Глава 3. «Пески времени»
Год 2019, Москва
До музея Якоб решил пройтись пешком – дорога по Гоголевскому была приятной, тем более в такую погоду, да и мысли привести в порядок не мешало. По дороге забежал в «Старбакс» за стаканом большого капучино с ореховым сиропом.
Прохожих в центре всегда было немало – студенты, туристы. Хоть работающие сидели по офисам, и то хлеб. Сейчас на бульваре было свободно, и Якоб искренне наслаждался прогулкой по длинному острову зелени между двумя речками проезжих частей.
Лидку он видел ещё пару раз – один раз кошка примостилась на спинке лавочки, прямо за ничего не подозревающей старушкой, подкармливающей голубей. А потом она устроилась на ветке клёна над какой-то влюблённой парочкой и сосредоточенно умывалась.
«Стало быть, на выставку вместе пойдём», – усмехнулся Якоб, прихлёбывая кофе.
В голове витали фрагменты будущей статьи вперемешку с рассказами Борьки, смутными воспоминаниями о прошлогодней лекции Тронтона и собственными домыслами. И что всё-таки имел в виду его личный египтолог, когда сказал, что с останками не всё ладно? Чёрные копатели, рынок незаконного сбыта древностей – всё это было таким далёким, родом откуда-то из баек Аллана Квотермейна[16]. Яша живо представил араба в галабее и феске, с вороватым видом вскапывающего брусчатку на ночном Арбате, и фыркнул. Распрощавшись с опустевшим стаканчиком кофе у урны на Кропоткинской, он свернул на Волхонку, где, собственно, и располагался храм искусства.
Можно ли закрыть весь музей на день? Конечно! Были бы деньги, а за деньги можно и Кремль под банкет закрыть. Но организаторы пошли по пути сокращения лишних расходов и просто заняли Пушкинский в день выходного. Вход строго по приглашениям, и не во все залы музея. И кони сыты, и колесницы запряжены.
Якоб остановился у ступеней музея. Шесть колонн портика, точно стражи, смотрели на него с высоты прожитых лет и виденных лиц. Античный храм, родившийся на столах царской бильярдной. И вот спустя два века вновь вход в него был открыт лишь избранным. Пусть только на вечер, но прошлое вторгалось в настоящее, смешивая былое с грядущим. И в этой смеси плавали, словно мухи, английский лорд, загадочные спонсоры, царственные останки и он, подающий надежды журналист Якоб. Да-да, ведь именно ему предстояло слепить из новостного полуфабриката пирог с румяной корочкой интриги, сочной начинкой сенсации и долгим послевкусием общественного резонанса.
«Эх, надо было пообедать до открытия, а то с таким настроем материал потом примет разве что кулинарка», – подумал Якоб и вздохнул об упущенной возможности.