Колдовские чары - страница 3
Костя всего лишь хотел найти применению своему таланту — секрету ковки наилучших на тот момент в Европе доспехов и оружия. Раз не получилось в Московии, отчего бы не попробовать обустроиться в каком-нибудь княжестве Германии, а там и выписать всю семью?
А вот Богдан мыслил гораздо шире: раз уж они оказались не в своем времени, отчего бы не попытаться изменить сам ход истории? Ведь известно, сколько гадостей ожидает и их страну, и весь мир в дальнейшем. Здешним жителям это неизвестно, а вот пришельцы из прошлого — они-то все знают. И смогут сделать хоть что-то, чтобы гадостей было ну хотя бы чуть поменьше…
С момента встречи много воды утекло. Оба натворили множество ошибок, оба убедились в том, что менять историю — труд неблагодарный, а если обладаешь каким-то секретом профессии, то непременной найдутся завистники… Но Богдана всегда выручало хорошее знание людей и некоторое чувство юмора, а Константина… Вот о его способностях надо сказать особо. Возможно, повлияла на него все та же пространственно-временная аномалия. Возможно, дело тут в экстрасенсорных способностях, заложенных в каждом из нас. Или же — в обстоятельствах, когда хочешь не хочешь, а чтобы выжить, приходится способности раскрыть. Сие науке неизвестно. Но только стал Константин таким знахарем, что в его время Чумак, Кашпировский и Глоба вместе взятые могли бы смело проглотить языки от зависти.
Деревенский кузнец, перенеся великое множество злоключений, оказался придворным умирающего Ивана Грозного, а после его смерти оказался на дипломатической службе Московии при английском дворе. А Богдан сосредоточился на одном: на изменении судьбы наследника Московского престола, который, как известно, был зарезан при игре в ножички (во всяком случае, так официально и считалось).
Но судьба выкидывает непонятные зигзаги. И Константин, вместо пышного двора «доброй королевы» Елизаветы, оказался на корабле ее фаворита с сомнительной пиратской репутацией. При этом фавориту — адмиралу Дрейку — было тайно предписано скинуть опасного русского за борт, что, впрочем, не удалось. А вот получилась ли у Богдана его операция «Перемена», Костя не знал…
Но, прежде чем рассказ о приключениях, добрых и не очень, продолжится, нужно сразу ответить на один вопрос, который наверняка уже задал вдумчивый читатель: а что это автор все о Московии да о Московии? А почему не о Руси?
А ларчик просто открывался: русский язык был в то время основным не только в стране, в которой правил Иван Грозный, а позднее — царь Борис. Ну, конечно, тот вариант русского, который в XXI веке не вполне понятен без перевода. Константин уже полжизни провел в шестнадцатом столетии, и попадись ему сейчас современник, пришлось бы мучительно вспоминать все слова и обороты эпохи компьютера.
Так вот, была еще страна, в которой вполне говорили по-русски. И страна эта — Великое Княжество Литовское, уже входившее в ту пору в Ржечь Посполиту, но еще совсем не забывшее о прежней вольности. Литовское-то оно Литовское, только литовцев было там дай Бог процентов пять. А прочие жители прекрасно понимали русский язык. А еще в этой стране был город Киев — всем известно, мать городов русских. А еще — породненные с русскими князья, пусть и считающиеся себя литовцами. А еще — первые книги на русском языке. А еще — воспоминания о Грюнвальдской битве, когда русские вместе с поляками и литовцами дали жару немцам-тевтонам…
Да много было этих «еще…» Вплоть до русского первопечатника Ивана Федорова, который, не поладив с Иваном Грозным, скрылся не где-нибудь, а именно в Литве. Конечно, в той Литве, что раскинулась от Балтики до Черного моря, и в которой говорили именно по-русски.
Сии пространные рассуждения нам еще припомнятся, и не раз. Но вернемся к Константину.
Френсис Дрейк выполнил приказ своей королевы. Да и не мог не выполнить. Приказала сбросить за борт назначенного ею же и взявшегося неведомо откуда помощника — значит, так нужно, и приказы «доброй королевы Бесс» не обсуждаются. Но если этот самый помощник сумел выбраться из бурного моря, то он, адмирал Дрейк, тут совсем ни при чем! Значит, так судил Бог! А уж с Его суждением приходится смириться и коронованным особам.