Колдовство - страница 4
о заговоре Либона Друза. Сенатор Фирмий Кат сознательно толкнул молодого Друза из рода Скрибониев на опасный путь. Кат говорил с ним о величии его семьи; искушал роскошной жизнью; и в конце концов склонил легковерного юношу к увлечению предсказаниями халдеев, таинственными обрядами магов и снотолкователями. В итоге Либон дошел до того, что упросил некоего Юния вызвать заклятиями из подземного царства тени его великих предков. Юний тут же донес на Либона консулам. Либона вызвали в Сенат и Тиберий предложил ему объяснить свое поведение. Обвинение представило совершенно нелепые письма Либона, например, в одном из них он спрашивал магов, будет ли он настолько богат, чтобы покрыть деньгами Аппиеву дорогу>6 вплоть до Брундизия. Среди документов обвинения было и письмо, в котором против имен Цезаря и некоторых сенаторов рукой Либона были проставлены зловещие таинственные знаки. Либон отрицал свою причастность к этому письму, тогда было принято решение допросить под пыткой его рабов. Но древнее сенатское постановление запрещало пытать рабов, когда дело шло о жизни и смерти их господина. Тиберий приказал выкупить рабов Либона, чтобы на законном основании подвергнуть их пыткам. Дело было отложено; и в тот же вечер несчастный молодой дурачок покончил с собой. В результате были приняты новые указы против всех, практикующих магию. Последовали аресты астрологов и магов. Одного из обвиняемых сбросили с Тарпейской скалы, а другого консулы, повелев трубить в трубы, казнили за Эсквилинскими воротами. И все же по официальной линии консультации у магов продолжались. Астрологи не были редкостью даже в самом близком окружении императора. Там они считались вполне полезными, поскольку оккультные действия Императора по определению считались частью его заботы о благе государства. Поговаривали, что при дворе практиковались и куда более мрачные вещи, но чего не сделаешь ради государственной пользы. В царствование императора Адриана его молодой фаворит Антиной скончался в Египте при загадочных обстоятельствах. Ходили слухи, что эта смерть не была случайной; Адриан был весьма сведущ в магии, и его любимец был принесен в жертву, дабы поддержать здоровье самого Императора.
Некоторые сведения о магии можно почерпнуть из биографии Луция Апулея, римлянина и африканца; он родился в Нумидии>7, около 125 г. Он много путешествовал по Ближнему Востоку и был посвящен в тайны Изиды и Осириса. Апулей – автор одного из самых известных в мире романов – «Метаморфозы или Золотой осёл», который содержит сведения о религиозных посвящениях и черной магии.
Это замечательный роман. Автор не только убеждает читателя оставить свое скептическое отношение к событиям, описанным в романе, но и поверить в них. Вот как в манере Вергилия Апулей описывает возможности могущественной ведьмы: «колдунья власть имеет небо спустить, землю подвесить, ручьи твердыми сделать, горы расплавить, покойников вывести, богов низвести, звезды загасить, самый Тартар осветить!» >8 Но это не следует воспринимать всерьез; дальнейшие образцы ее искусства преподносятся с юмором. «Кабатчика одного соседнего и, значит, конкурента, обратила она в лягушку. И теперь этот старик, плавая в своей винной бочке, прежних посетителей своих из гущи хриплым и любезным кваканьем приглашает». Следующий фрагмент представляется и вовсе сплошным гротеском: «Судейского одного, который против нее высказался, в барана она обратила, и теперь тот так бараном и ведет дела». Автор рисует вроде бы обычный мир, где, однако, вполне возможны подобные метаморфозы. Впрочем, этот же мир может временами становиться и ужасным, на это явно намекает и стиль повествования, и грубоватый юмор, призванный на защиту от зловещей магии. В то время верили, что смех может защитить от страха. Девятая книга содержит, пожалуй, наиболее показательный фрагмент. В ней рассказывается о жене, за распутство изгнанной из дома мужа. Замыслив месть, отыскала она ведьму и потребовала, чтобы та чарами извела ее мужа. Ведьма насылает на беднягу тень некой умершей насильственной смертью женщины. «Почти что ровно в полдень на мельнице появилась какая-то женщина, полуприкрытая жалким рубищем, с босыми ногами, изжелта-бледная, исхудалая, с лицом, почти целиком закрытым распущенными, свисающими наперед волосами, полуседыми, грязными от пепла, которым они были осыпаны; черты ее были искажены следами преступления и необычайной скорбью. Явившись в таком виде, она кладет тихонько руку на плечо мельнику, словно желает с ним поговорить наедине, уводит его в спальню и, заперев дверь, остается там долгое время». Когда работники, не дозвавшись хозяина, врываются наконец в комнату, никакой женщины там нет уже и в помине, а хозяин висит в петле на одной из потолочных балок.