Колдовство и ведьмовство в Западной Европе в прошлом и настоящем - страница 16

Фессалоникийские колдуньи наводили ужас на жителей античного мира, еще сохранивших наивность. Эти колдуньи якобы были постоянно заняты попытками стащить луну с неба. Это означает, что они были тайными почитательницами богини луны — Изиды или Нут. Кроме того, они искусно обращались со смертоносными травами. Вероятно, так оно и было — ведь традиционное для эпохи палеолита знание свойств растительного мира всегда было одним из секретов этого культа. Независимо от того, имеется ли намерение причинить кому-то вред, все равно это — черная магия. Все это вместе с соответствующими ритуалами оставалось в таком виде вплоть до сегодняшнего дня. Существует красочное описание обычаев эсквилинских ведьм. С голыми ногами, распущенными волосами, подвязав одежду вокруг пояса, они собирали кости и травы на кладбище при свете молодого месяца. Людям, с детства воспитанным на мифах об известных женщинах, обладавших даром к превращениям (например, Кирка или Медея) все это, должно быть, казалось чрезвычайно устрашающим. Помимо всего прочего, римляне были поразительно суеверны. По поводу колдовства постоянно издавались законы, и в 16 г. н. э. все астрологи и колдуны были изгнаны из Италии. Время от времени магов сбрасывали с Тарпеянской скалы. Тем не менее сам император Август носил тюленью кожу для защиты от удара молнии с такой же простодушной верой, с какой в наши дни люди носят медальоны с морскими водорослями или слоновьей шерстью. Он с удивительной страстью к самоанализу обдумывал свои сновидения, но в то же время (наверное, в качестве компенсации) за один день сжег две тысячи книг, рассказывающих о «необычайных способностях». Однако даже он старался очистить от колдовства только саму Италию.

Следовательно, колдовство классического периода мы можем воспринимать только сквозь мглу литературной и профессиональной ясно, что культ колдовства в классические времена, как и следовало ожидать, имел ряд характерных черт, которые впоследствии проявились в средневековой Европе. Есть все основания ожидать, что и там нам встретятся ритуалы, проводившиеся возле кладбищ. Ведь кладбища, уже принадлежащие кому-то, нередко используются для той же самой цели захватчиками. Вот как случилось, что первобытные обряды, посвященные смерти и возрождению, которые положено проводить на одних и тех же местах в одни и те же дни, постепенно превратились в кладбищенские ритуалы. Такими они оставались и в средние века. То же самое относится и к другим характерным особенностям культа колдовства. Достаточно четко прослеживается и символика, связанная с изображением животных, даже если она не имела никакого отношения к поклонению Аполлону или Зевсу Ликийскому (чьи почитатели изображали первобытных оборотней, людей-волков, выли как волки и носили волчьи маски). Особого внимания заслуживает козел — рогатое божество. Танец плодородия постепенно превращающийся в танец, который ведьмы исполняли на своих шабашах. Важную роль играют маски, которые тогда носили, особенно если принять во внимание, что средневековые дьяволы часто тоже были в масках (об этом речь еще впереди). Сноровка в обращении с ядами и традиция левитации тоже там присутствуют.

Было бы нелепо пытаться представить дело так, что средневековое колдовство будто бы происходит непосредственно от колдовства классического периода. Не менее нелепо было бы делать вид, что оно вообще непосредственно и целиком происходит от чего бы то ни было. Тем не менее классическая ведьма являлась представительницей различных культов плодородия и тотемов, существовавших в эпоху палеолита, которые смешались с магическими традициями, позаимствованными в Египте и на Востоке. То же самое можно сказать и о средневековой ведьме, хотя к тому времени общее культурное течение, если можно так выразиться, было замутнено другими притоками, которые местами текли под землей, местами по искусственным каналам, а кое-где использовались как канализационные трубы. Тем временем католическая церковь методично и безжалостно уничтожала все, что еще оставалось на поверхности этого потока.