Колдун не знает - страница 17

— Добавляю в воду этого водоёма пепел великого дракона Син-син! Призываю дух этого дракона, чтобы он изловил в призрачном мире душу этого человека и вернул её обратно. Син-син, призываю тебя!

Отравитель-целитель запрыгал в магическом танце, чередуя призывы к Син-сину и совершенно непонятные заклинания. Время от времени он выдавал сидевшим на тростниковых скамейках звонкие затрещины.

— Вы недостаточно почтительны! Великий дракон Син-син недоволен! Обещал вас сожрать, как дела закончит! Ну-ка, сложили ладони и склонились! Молите великого дракона о милости!

Гости на скамейках трепетали не хуже рыб, когда их бросаешь на раскаленную сковороду. Над бассейном тем временем всплыло зеленоватое облако.

— Явился, дух великого дракона! Явился Син-Син! Сейчас он примется ловить дух этого мёртвого человека!

Гости тихонько поскуливали, а Оэла ещё некоторое время скакал, шипел, свистел и раздавал затрещины. Зеленое облако рассеялось. Отравитель-целитель зыркнул на меня глазами и кивнул в сторону копья.

Я покрепче ухватился за древко. Тело в бассейне взмахнуло руками, издало нечленораздельный вопль, а вслед за ним сидевшие на тростниковых скамейках издали ещё два нечленораздельных вопля.

— Великий дракон Син-Син загнал дух мертвеца обратно в тело! Оживай, оживай, несчастный! Тебе дарован новый шанс! — Оэла превзошёл всех в громкости крика.

Труп помотал головой, выдохнул, изверг изо рта поток мутной жидкости и вылез из бассейна. Не похоже было, что он одержим демоном. Но также и не было похоже, что он тот, кто занимал тело прежде.

Приняв из рук товарищей кусок материи, оживший немедленно в неё завернулся.

— Зачем ты заставил жуткого дракона изловить меня и доставить в эту гниющую юдоль страданий? — оживший, похоже, был не слишком рад оживлению.

Оэла предпочел никак не ответить на вопрос.

— Забирайте его. Некоторое время, возможно, будет молоть всякую чушь — не слушайте и не удивляйтесь. Через пару-тройку дней всё уладится. Пока же не давайте ему острых предметов и вообще внимательно наблюдайте.

Я так и не узнал, изготовил ли Оэла лекарство для того, за кого просили гости. И кто это был я тоже не узнал в тот день. Узнал всё это намного позже. И знание не принесло мне особой радости. Поэтому и хорошо, что в тот день я этого не узнал.

Гости уплыли на следующее утро. Помню, Оэла стоял на берегу и глядел вслед уплывающей под наполненным ветром парусом лодке. Паруса изобрели совсем недавно, и они казались чем-то особенным.

— Олел, я совершил большую ошибку. Наверное.

— Почему это?

— Потому что корабль, на котором они отплыли, принадлежит колдунам. Когда они приплыли, паруса были приспущены, и я не заметил. К тому же их герб порядком пообтерся. Но сейчас его отлично видно.

На парусе стремительно удалявшейся лодки отчетливо проступала змея с оскаленной пастью, обвившаяся вокруг шара. Символ тотальной власти. Герб империи колдунов. Теперь я понял, где я слышал разговоры подобные тем, которые вели гости. Я впомнил своего несчастного слабого на голову брата, уничтоженного мерзавцами.

— Учитель Оэла, так вы дали им то, что они хотели от вас?

— Дело в том, Олел, что я не уверен, что они хотели того, о чем просили. И в том дал ли я это или нет, я тоже не уверен. И это меня огорчает.

В тот день отравитель-целитель заперся в хижине и ушёл в длительную медитацию. Велел мне пока заниматься текущими делами, а к нему зайти проверить что и как через неделю.

Когда через неделю я вошёл в хижину учителя, то увидел лишь добела обглоданный муравьями скелет, или точнее — груду костей полу. Похоже, что Оэла всё таки не обладал устойчивостью ко всем известным и даже неизвестным ядам. Или дело было не в яде?

Кости отравителя-целителя нашли упокоение в океане, куда я отвёз их на лодке. Все, кроме маленьких косточек запястья — мне захотелось сохранить для себя какую-то память об учителе и я сделал из этих костей ожерелье, которое носил на шее.

*-*-*-*-*

В ночь после этого ко мне явился дух учителя — отравителя-целителя Оэлы. Сотканный из звездного света, материализовался посреди хижины. Сел рядом со мною, спящим. Подёргал за ожерелье из своих костей и засмеялся.