Колдун не знает - страница 23

Большинство из них не имели никаких названий. Были там, впрочем, Большой Зуб, Гнилой Зуб и Ломанный Зуб. Вся же цепь называлась просто Зубами, а на картах обозначалась как Волчьи Зубы, чтобы не путать с двумя другими зубастыми цепями — Акульими Зубами на крайнем юге архипелага и Драконьими Зубами на севере.

Западный пролив граничил с довольно крупной Волчьей Головой — сильно гористым, почти необитаемым островом. Была там одна рыбацкая деревушка, да и в той жило человек сто, не больше. Название Волчья Голова остров получил по покрытой снегами двугорбой вершине, называемой Сахарным Волком.

Снега эти никогда не таяли. Вершина как бы взметнулась над плотно заросшими склонами и при взгляде издалека напоминала насторожившуюся волчью голову с остро торчащими ушами. Никаких волков здесь никогда не было, впрочем как и на Змеином острове змей.

Лодка скользила в Западном проливе. Берег Змеиного острова здесь почти везде был обрывистый. Его и называли — Западный Обрыв. Если посмотреть сверху, Змеиный остров больше всего напоминал длинную доску, косо упавшую в океан одним боком. Восточный берег полого спускался от западного обрыва в Восточный залив, а западный стоял торчком над Западным.

Ночь всегда наступала резко, как будто на мир накидывали черное покрывало, расшитое звездными россыпями. Я стоял на корме и любовался закатом, разукрасившим небеса и гребни волн своими багровыми отсветами. Эти мгновения были восхитительны, но так коротки!

В волшебных преданиях говорилось о странах далеко на севере, где солнце опускается за горизонт медленно и можно смотреть на закаты и рассветы намного дольше. Нужно будет обязательно проверить, правда ли это. Ещё несколько мгновений и последние лучи скрылись за Сахарным Волком.

Моё созерцательное настроение было нарушено раздавшимся совсем рядом сопением и покашливанием. С фонарем в руке ко мне приближался лодочник Боон. Чего хотел от меня старый хитрец?

— Ночью постоим здесь, чтобы не напороться на что-нибудь в темноте, а утром отправимся дальше. До деревни уже совсем немного. Но ночью не пойдём. — Боон поставил фонарь на палубу и прислонился к борту рядом со мной.

Лодочник Боон был известен в деревне своей предприимчивостью и способностью обжулить кого угодно. Впрочем делал он это всегда настолько изящно, честно смотрел своими небесно-голубыми глазами (что большая редкость в наших краях) на собеседника, говорил всегда только то, что приятно слышать, всем своим видом излучая понимание, дружелюбие и желание пойти на встречу во всех вопросах. Боону легко верили.

Благостную картину бооновского облика нарушал крупный, хищный нос, нависавшей над топорщившейся щетиной рыжих с проседью усищ. Когда-то и сам Боон был тоже вполне рыжим, но с возрастом поседел.

Я даже подумал однажды, не приходится ли он моему учителю, целителю-отравителю Оэле, родственником? И имел неосторожность спросить об этом самого Оэлу. Пикантность ситуации была в том, что Оэла и Боон не слишком-то дружили, даже не здоровались при встрече. Хотя открыто и не конфликтовали и в лицо друг другу не плевали.

Оэла тогда красноречиво зыркнул и процедил сквозь зубы: — Чтобы никогда больше ты не упоминал при мне имя этого хитрого ублюдка!

И я не упоминал. Как позже выяснилось из необъятного источника деревенских слухов и сплетен, которыми я не интересовался, но не мог не слышать, они действительно были дальними родственниками. Боон как-то раз обвёл Оэлу вокруг пальца в какой-то сомнительной хозяйственной сделке, после чего между ними всё было кончено, как не старался Боон очаровать Оэлу своими коварными речами и улыбками.

Ну а теперь этот хитрый ублюдок чего-то от меня хочет.

— Какой чудесный был закат, Олел!

— Угу.

— Мне очень жаль, что у тебя на родине произошло всё это.

— Угу.

— Правда, жаль. Это всё чудовищно.

— Боон, а чего тебе от меня надо? Давай говори прямо. И не пытайся распускать передо мной павлиний хвост своего убеждения. На меня даже колдовство не действует, а ты и подавно не подействуешь.

— Что ты, что ты, малыш Олел! Почему ты так плохо думаешь обо мне? Ну да, мы как-то раз не сошлись с твоим учителем во мнениях, но…