Коленька - страница 2

— Никит, так чет воняет у нас в коридоре, ботинки твои что ли? — девушка брезгливо сморщила точеный носик.

— Знаешь что, Тонь, может это краски твои воняют? Или ты опять суп на плите забыла на пять дней? А? — я и так был злой и уставший, а тут прямо завелся. — Может, это твое говнотворчество так пахнет?

— Плебей! — процедила Тошка сквозь зубы, и пошла на кухню, гремя крышкой оббитого эмалированного чайника.

— Это тыква, видишь у баб Нины на галошнице стоит, это она так пахнет. — зачем-то стал оправдываться я.

— Тыква у тебя на плечах.

И девушка скрылась в глубине длинного коридора. Рисовала она странные картины в стиле Пикассо, говорила что ей приходят видения по ночам, какие линии должны быть на холсте и экспериментировала с веществами, как она выражалась, расширяющими сознание. Воняет ей. Ишь, богема нашлась.

Зашел в комнату, включил ноут и пока переодевался, вдруг обнаружил пропажу. На столе, рядом с ноутом у меня была моя первая, приобретенная с собственной зарплаты, фигурка Хацунэ Мику. А теперь ее не было. Это как это?

Открывал я дверь своим ключом. Второго никому не давал. Через окно на третий этаж вряд ли за таким кто полезет. На всякий случай обшарил все свои заначки. Все было на месте. Ничего не понял, и в смятении пошел на кухню, жарить замороженные котлеты.

Там еще курила Тошка, стоя у окна.

— Чо, как дела? — спросил я, как ни в чем не бывало. Ссориться с ней в мои планы не входило. Все же выручали друг друга по финансам не раз.

— Воняет, Никит. И Евдокию Стефановну уже не видела давно.

— Кого?

— Сестру баб Нины. Ну, ты ее видел, ухаживает за ней. Такая старуха в черном.

— Ну, так сходи к ним. Спроси. Типа, как здоровье? — я включил плиту и поставил сковородку.

— Ты знаешь, я ее боюсь, Стефановну эту. Она прям очень негативная. Отталкивает от себя. Я не могу ее постичь! Может, вместе сходим?

— Тоня, я конечно рыцарь в белом, но только в своих мечтах. Я ее тоже боюсь.

— Ммм.. Ладно, завтра я дядю Володю попрошу со мной сходить.

Дядя Володя работал в местной УК слесарем-сантехником и не боялся ни бога, ни черта. Уж всяких дерьмодемонов навидался, как он говорил.

Мы еще поболтали, я дожарил котлеты под Тошкиным руководством, и мы пошли к себе. У дверей бабы Нины немного задержались, Тошка рассказывала, как натурщик сегодня на занятиях постоянно чесался. Потом выяснилось, что это бомж и у него вши. Лобковые.

И тут я почувствовал, как сквозь запах тыквы пробивается другой. Такой же приторный, но уже чем-то пугающий. Резко в голове всплыла картинка с похоронами, куда меня притащила подруга. Я не знал покойницу, но знал, что ее переехал грузовик. Девушке было 17, неудачно перебежала дорогу поздним вечером. Бросилась в последний момент на переход, рассчитывая перебежать вслед за остальными друзьями. Водитель не увидел человека в темной одежде, не успел затормозить.

В грудную клетку ей напихали ваты, одели в платье невесты и фату, как принято у нас хоронить незамужних девушек. И вот тогда впервые я почувствовал этот запах. От покойницы. Было лето, жарко, а похороны не смогли устроить сразу, потому что мать сидела возле гроба двое суток, намертво вцепившись в край оббивки. Не засыпая, не плача. Но когда пришли выносить тело, бросилась на ритуальщиков как разъяренная медведица. От греха решили подождать, когда же она устанет. Шел третий день, а гроб так и стоял у них во дворе. Калитка была открыта для всех. Мать так и сидела там.

— Тоша, ты знаешь, наверное, проверю, как там старушки. Все-таки запах такой… — я решил действовать смело, и заглянул в замочную скважину двери бабы Нины.

Ничего я там не увидел - в ней был вставлен ключ с той стороны.

— Постучи, дурень, что как маленький. — Тошка поставила горячий чайник на старый трельяж, неизвестно кому принадлежавший. Я оставил свою сковородку там же.

Только я занес руку, чтобы стукнуть, как ключ повернули изнутри, открывая замок. Дверь приоткрылась, тихонько скрипнув.

— Баб Нин? Евдокия Стефановна? Можно войти? — из щели на меня накатило зловоние. — Тонь, по ходу надо в 112 звонить.

Я заглянул в щелку, увидев часть стены, на которой были развешаны старые фото в рамках, веник, прислоненный к табуретке, и полки с книгами. Горела настольная лампа. Из-под табуретки выскочила черная тень и пропала. Кот у них, что ли? Вроде не было же. Не дождавшись ответа, потянул дверь на себя. Тоня стояла у меня за спиной, заглядывая через плечо.