Коленька - страница 6

— Вот! Дуся-то не сильна в языках была, но хранила. — и он протянул мне томик в коричневой кожаной обложке.

С опаской взяв книгу, я стал ее рассматривать. Золотое тиснение стерлось, края обложки растрепались, у книги была застежка, когда-то, а теперь ремешок просто болтался без дела. На первой странице готическим шрифтом было напечатано название.

— Лемегетон клавикула соломонис. Гоэтия. — прочел я, под одобрительные кивки мохнатой обезьяны. — Слушай, я так есть хочу, может котлеты заберу из коридора, я там оставил…

И стал слезать с дивана, по-свойски отпихнув коловершу, чтоб не мешал. На удивление, шерсть у него была, как у кошки - мягкая и шелковистая. Тот только в спину мне хмыкнул. Вроде, неодобрительно. Не, ну а чего, хозяин так хозяин. И вообще -это моя комната.

— Только в зеркало не смотри.

И конечно же, я машинально глянул в зеркало, мимо которого проходил.

Заорать опять не вышло - дурацкая интеллигентность помешала снова. Вдруг разбужу соседей. А там, в зеркале, стоял высокий худой парень с глазами цвета серебра. Радужки светились и бликовали.

— Нравится? — ехидно хихикнул коловерша.

Я подбежал к выключателю, и зажег верхний свет. В зеркале лучше не стало. Глаза были как будто из ртути. Как я завтра на работу пойду, с такими фонарями?

— Плюнь. — сказала пушистая тварь. — Через три дня пройдет. Поначалу у всех силу через глаза видно. А у Дуси сила была ого-го. Помереть два дня не могла нормально. А как ты ее забрал, так уж и прахом рассыпалась, давно ей пора было уходить.

Сначала я ничего не понял. Дуся, сила, забрал. А потом как понял!

— Хоссспади, что же теперь со мной будет… — прошипел я, растирая лицо ладонями.

— А че будет? Ниче с тобой не будет. Оклемаешься скоро и шерстью обрастешь. Как я.

Мысленно застонав, опустился на пол и стукнулся лбом об пол. Не хочу! В леса теперь уходить? Жить, как снежный человек? Хотя, погодите... Дуся-то, то есть, Евдокия Стефановна, не в шерсти же была? Хотя, кто их, женщин, знает. У них вон сколько всего для выведения волос есть. Воск там, например. Меня передернуло.

Подняв голову, увидел ухмыляющуюся во весь частокол зубов рожу существа.

— Ну и кто же я теперь? А? Что я у бабки забрал, будь она неладна ?

— Ну, ты сам согласился ее силу забрать, добровольно. Так что нечего тут. Ведьмак ты теперь. А я - твой помощник. Твой сейф, — коловерша демонстративно раззявил бездонный рот, раздув зоб - там, кажется, крутились в черноте далекие галактики, — и твое вместилище дополнительной силы, энергии.

— Эт че, как павербанк, что ли?

— Я, конечно, не банк, но денег дать могу. Ты теперь наследник же, а Дуся прижимиста была. Хранила все в валюте.

И длинная когтистая конечность снова полезла в распахнутый рот. Я аж привстал от удивления, и тоже заглянул в эту бездну повнимательнее. А бездна посмотрела на меня. Коловерша недобро прищурился, выволок на свет божий пачку долларов, перетянутую беленькой резинкой от трусов, и захлопнул рот.

— Вот тебе, на первое время.

Я таких денег в жизни не держал. И тут мне их дают, и даже не в кредит. Наследство, вишь. Ах-ре-неть. Вскочив с пола, я сгреб пушистого в объятия, поднял, и радостно заскакал по комнате. Да и ладно, что страшненький такой, зато вон какой богатый.

Где-то на заднем плане промелькнула мысль, что все как-то неправильно, но пачка баксов в руке задвинула ее еще дальше. Я теперь ведьмак! С баблом! Такой комп куплю - и “Дэд стрендинг” на нем пойдет, и “Призрак Цусимы”!

Внезапно я почувствал, как что-то теплое потекло у меня по шее. У уха захлюпало, я сел на диван и попытался оторвать от себя существо, обнимавшее меня что есть сил.

— Ну чего ты, чего ты…

Коловерша потерся мордой о футболку на плече, намочив ее, слез с меня, и сел рядом. Черная шерсть на зобе как-то встопорщилась, уши прижались к голове.

— Да ничего, сынок, ничего. — прохлюпал он, вытирая нос. — Дурачок ты у меня. Ведьмак - повелитель срак. Ну, да все так начинают. Научишься еще командовать. Будешь старика гонять. И это вот еще... На тебе обратно.

Длинная лапа нырнула в зоб, и вытащила оттуда фигурку Хацунэ Мику. Ту, что пропала днем с моего стола. Я прищурился.