Колесо на крыше - страница 17

Пиер смутился. Он опустил глаза и стал разглядывать колесо Янусова кресла.

— Хотите, значит, чтобы аисты вернулись? — перевел Янус разговор. — Ну, это птица благородная, за вишней в чужой сад не полетит. Хорошо бы, конечно, и у нас в Приморке их видеть. А что, колеса так и нет? Боюсь, у меня тоже ничего не найдется. Вот все мои колеса… — Он похлопал по креслу. Тут он заметил, что Пиер глаз с них не сводит. — Ишь засмотрелся. Неужели совести хватило бы утащить у безногого?

— Они нам не подойдут, малы очень, — успокоил его Пиер.

Янус засмеялся.

— А мысль-то такая была, да?

Пиер, осмелев, подошел ближе.

— А это правда, Янус, что вам ноги акула одним махом отхватила?

Янус даже вздрогнул.

— А что, и такое про меня ребятишки говорят?

Пиер покраснел пуще прежнего. Дирк снова ткнул его в спину. Но Пиер уже не мог остановиться.

— Да. А еще говорят, из-за этого вы и злой. — Тут он понял, что сказал лишнее. — То есть… Я понимаю, без ног и я бы стал злым. — Лицо его запылало ярче медно-красных волос. — Я просто думал об этом, и, в общем, мне кажется, я понимаю, как плохо… — Он замолчал — разве объяснишь? Не расскажешь же Янусу, как сидел он у дороги и представлял, что у него нет ног, как было страшно…

— Говоришь, понимаешь? — Янус как-то по-особому посмотрел на мальчика. — Ты и впрямь не такой, как все. Говоришь, тоже стал бы злым, да? Я-то, может, злым бы и не стал, если бы и вправду мне ноги акула отхватила. Было бы чем хвастать, о чем вспоминать. Да только виной всему не акула, а комар.

Дирк даже рассмеялся — разве может комар отгрызть ноги?

Пиер во все глаза смотрел на Януса.

— Честное слово, — сказал тот. — Однажды ночью меня укусил жалкий, ничтожный комаришко, сначала в одну, потом в другую ногу. Должно быть, во сне я расчесал волдыри, получил заражение крови. А к доктору не пошел. Боюсь я их. А потом было поздно, пришлось ноги отрезать.

— Вот это да! — протянул Дирк.

Вдруг Пиер торопливо подошел к вишне и резко дернул за веревку. Кругом загремело, заблестели на солнце жестянки.

— Мне давно хотелось дернуть, — признался Пиер. Говорил он тихо, словно выдавливал из себя слова. Потом подошел к креслу Януса. — Вы ведь не бросили бы в Дирка камнем, правда?

— Конечно, нет. Это вы, мальчишки, небылицы всякие друг другу рассказываете. Залез бы он на забор, увидел меня с камнем в руке, испугался бы и спрыгнул. Мне больше ничего и не надо. Слишком уж хорошо я знаю цену рукам да ногам, чтобы камнями их бить. Но честно говоря, приятно пугать птиц и мальчишек. Страсть как люблю.

Пиер подошел к Янусу, вид у него был очень серьезный.

— Когда вы про комара рассказывали, слушаешь — и не верится, а вот про акулу — это здорово! Дирк, ведь правда Янус сказал, что, если бы акула, он и злым бы не был? А ведь он и не злой.

— Конечно, не злой, — горячо поддержал брата Дирк. — Наговорил Йелла бог знает что: смотрите, мол, какой я храбрец.

Янус все смотрел на Пиера долгим изучающим взглядом.

— Так, значит, пусть будет акула? Говоришь, еще можно понять обозленного человека, когда из-за паршивого комаришки ноги потерял? Но уж если это огромная акула всему виной, то злым ему быть никак нельзя. Я правильно понял?

Пиер смотрел Янусу в глаза и согласно кивал.

— Да, так оно и есть. Потому что вы вовсе не злой. Верно, Дирк?

— Конечно, — снова подтвердил тот.

Они стояли смущенные, красные как раки, не зная, что еще сказать. Потом повернули к калитке.

— Нам пора, нужно колесо искать.

Вдруг сама собой калитка распахнулась. Янус рассмеялся:

— Дерну за веревочку, она и откроется.

Братьям еще многое хотелось сказать Янусу, но где возьмешь слова, чтобы рассказать об удивительных переменах в их душах. Янус больше не враг, он свой, как все в деревне. Его не нужно больше бояться, ненавидеть, обманывать. Даже двор за высоким запретным забором стал другим. Лина наверняка нашла бы нужные слова. Она бы сказала, что Янус теперь стал им близким, как и бабушка Сивилла III. Он тоже стал другом.

Но Пиер и Дирк нужных слов не нашли. Они все топтались у калитки. Может, Пиер что-нибудь и придумал бы, но вдруг с улицы раздался крик, и ребята увидели Ээльку и Йеллу, промокшего до нитки, с него так и капала вода. В руках были спицы от колеса и бруски, из которых собирают обод.