Колькино детство - страница 3

- Бежим быстро к отцу и расскажем, что в будке кто-то сидит и сердито огрызается, — сказал Колька и побежал в огород, где трудился отец.

- Пап, у нас в будке кто-то сидит и рычит! Но это, похоже, не Марго, — поспешил известить Колька.

- Пойдём скорей, посмотрим, а то что-то страшно! — добавил Колька и увлёк за собой отца.

Отец улыбнулся и поспешил за детьми к будке. Наклонившись и заглянув внутрь, он ласково позвал:

- Джульбарс! Джуля, выходи! Будем знакомиться!

Братья переглянулись, их лица осветила радостная и счастливая улыбка, как перед родительским поощрением за нелёгкий труд в огороде.

— Я не стал утром будить вас, чтобы сообщить, что у нас будет другой пёс. Он теперь будет жить здесь, я привязал его на цепь, пусть привыкает к условиям жития в новой для него конуре, — с шуткой сказал отец и подал Генке пустую чашку для воды, поднятую с земли. Генка радостно метнулся к водопроводному крану, польщённый поручением отца, доверившему ему первому оказать столь деликатную услугу недоверчивому псу.

Джульбарс ещё несколько дней пытался с осторожностью покидать свою будку, косо поглядывая по сторонам, принюхиваясь, поднимая голову вверх, вбирая ноздрями незнакомый ему воздух, доносившийся от соседних дворов, пропитанный запахами соседских собак, различимых и понятных только ему самому.

- Давай будем подкармливать Джульку, чтоб быстрей привыкал к нам, — предложил Колька.

Он побежал в дом на кухню, где с утра на плите стояла большая кастрюля, распространяющая дурманящий запах свежего борща с мозговой трубчатой косточкой, любимой Генкой. Выловив кость заправским приёмом шеф-повара, он лишил обеденного удовольствия Генку. Уподобляясь галантной манере официанта дорого ресторана, он завернул в белоснежную бумажную салфетку спёртую из кастрюли мозговую косточку и положил на порог будки Джульбарса. От увиденной косточки у собачьей конуры у Генки заныло под ложечкой, слюна накатила, словно слеза от запаха горького лука. Еле сдерживая нахлынувшие эмоции, как представитель сильного пола, он сдержался от накатившего гнева, с недовольством посмотрел в сторону Кольки и с грустью распрощался со своим лакомством.

Джульбарс оценил искренний поступок Кольки, облизнулся и дважды вильнул хвостом, походившим на половинку старого коромысла, валявшегося во дворе соседки бабы Мани, в знак признательности и благодарности за угощение и поспешил уединиться в своей конуре. Последующие дни Джульбарс уже смело выходил из будки, виляя непрерывно хвостом, как бы принося извинения за нетактичное поведение в первые дни знакомства. С этого времени Джулька понял, что он не в гостях, и нужно нести службу, присущую настоящей сторожевой собаке. Правда, в этой роли ему совсем не нравилось сидеть на цепи, которая всё время звенела и брякала, и её надо было постоянно таскать за собой и шумом преждевременно отпугивать непрошеных гостей, что ему совсем не нравилось. Он привык ожидать жертву в засаде, выслеживая и изучая её повадки, поднимая в крови адреналин, заряжаясь энергией, растекающейся по всему телу до дрожи и боли по всем собачьим членам, затем стремительно и внезапно обрушить свою мощь, поражая жертву. В этой особой сути, присущей Джульбарсу, проявлялся заложенный инстинкт его предками, который передался ему и напоминал сходство с волчьими повадками. Наконец звенящая стальная цепь, ограничивающая его свободу, не стала ему преградой, она лопнула под напором скопившейся энергии, и заложенный природой инстинкт поборол состояние ограниченной свободы и пробудил зов охотника-добытчика, заметив пернатую добычу.

Гулявшие по двору куры на расстоянии, не доступном привязи Джульбарса, сразу оказались в зоне опасности. Расправиться с неорганизованной и беззащитной стаей Джульбарсу не представляло особого труда в ограниченном пространстве двора.

Десяток пернатых жертв были обездвижены и разложены рядком возле будки, словно на прилавке колхозного рынка в ожидании покупателей. Участник этого действа с благородным видом лежал рядом с добычей, и с чувством исполненного долга ожидал похвалы от своих новых хозяев. Благодарность от отца не потребовала долгого ожидания: Колькин и Генкин любимчик получил в награду ещё большую по крепости стальную цепь.