Коллекционер насекомых - страница 4

Я кивнул головой, показывая, что понял.

— Жаль только босоножки, — продолжала она, вытягивая ногу.

Босоножки у нее были ярко-красные и на мой вкус слишком громоздкие, а вот нога — очень изящная, литая густо поросшая рыжими вьющимися волосками, и это ничуть ее не портило. Странно, почему я раньше не знал, какие красивые у Ирены ноги.

— Дождь кончился, — сказал я и выставил руку вверх ладонью.

Солнце ярко сверкнуло из синего провала между тучами.

— Обычно я не хожу в эту сторону, — сказала Ирена, когда мы вышли на улицу, — но сегодня у меня кое-какие дела именно там, куда вы идете. Вы не против, если я вас провожу?

Разумеется, я был не против. «Ишь, стерва», — подумал я, взглянув на нее искоса. Ирена заметила этот взгляд, мне стало неловко, но она пришла в превосходное настроение, подхватила меня под руку, и мы пошли по мокрому тротуару. Ирена без умолку болтала и смеялась, я время от времени пытался вставить остроумное словцо, но как-то не получалось. Вдруг она остановилась и, сильно прищурившись, спросила:

— Куда вы завтра идете?

— Завтра воскресенье, — ответил я, проглотив слюну, — завтра я иду на футбол.

— Чудесно! — воскликнула Ирена и крепко сжала мне руку выше локтя. — А у меня завтра есть дела в Максимире ^>1, и я управлюсь с ними как раз тогда, когда кончится матч. Давайте немного пройдемся по Максимиру, мы можем себе это позволить, никому ничего не придет в голову, не правда ли? Ведь все-таки мы коллеги, ха-ха!

Я снова проглотил слюну. Конечно, я был не про прогуляться по Максимиру после футбола.

Обедая затем в столовой, а я ее не переношу, я был в превосходном настроении. Официант, жук-навозник, отвратительный тип, вечно небритый, немытый, с годовыми залежами чернозема под ногтями, лодырь и изверг, у которого я всегда на прицеле и который мучил меня самым подлым образом, так что кусок застревал в глотке, даже официант-навозник не казался мне таким ненавистным и непереносимым, как обычно. Я даже улыбнулся и сказал что-то очень доброжелательное, когда он грохнул на стол тарелку с помоями вместо супа и еще намочил в этих помоях свои мерзкие пальцы. И осе-кассирше польстил, сказав, что у нее чудесное ожерелье. На самом же деле это была безвкусная базарная поделка из дешевых ядовито-зеленых стекляшек, безобразно свисавшая с длинной жилистой шеи, но я, будучи в хорошем настроении, решил сделать женщине приятное. Она сперва покраснела, потом посинела от спеси и подарила меня таким взглядом, что меня было начала грызть совесть за мою бесстыдную ложь, и я даже немного испугался неприятных последствий, но потом мысленно послал ко всем чертям и кассиршу и последствия.

Дома я сразу достал свои коробочки, долго выбирал и размышлял, пока наконец не остановился на божьей коровке. Ирена в тот день была в красном с белыми крапинками платье, а ее лицо, я уже говорил, было все в веснушках, как индюшачье яичко, так что божья коровка страшно ее напоминала. Милая маленькая божья коровка! Я нежно коснулся пальцем крапчатых крылышек прелестной букашечки, и при этом прикосновении сердце мое заныло незнакомой радостью, а по спине забегали приятные мурашки, будто по ней прошел ток. И кто-то еще считает астрологию шарлатанством! Наступает мое время, оно приближается с математической точностью, все говорит об этом.

На футболе у меня тоже было великолепное настроение. Мой клуб не играл, и я не очень волновался, к тому же играли слабо и неинтересно, но чувствовал я себя великолепно. Какой-то болван в желтой футболке подставил ножку противнику в зеленой футболке. Зеленый упал и стал кататься от боли по траве. Во мне чрезвычайно сильно развито спортивное чувство.

— Фу, — крикнул я, — разве это игра? Так играют только сапожники, фу!

Передо мной начала медленно поворачиваться страшная шея.

— А если я тебе покажу, как играют сапожники, — заскрипела мне прямо в лицо небритая прыщавая физиономия, — если я тебе покажу… Заплывшие жиром мутные глазки, мигая, полз моему лицу, словно отыскивали что-то.

— Гооол! Браво, желтые! Даешь, желтые! — заорали в эту минуту обрадованные болельщики желтых, и в дух со всех сторон полетели шапки.