Колодец - страница 11

Когда-то это называлось искусством пилотажа. Но в наш век компьютерного обеспечения, многократных степеней защиты, параллельного дублирования, наземного контроля и полетных программ искусство ручного управления летательными аппаратами тяжелее воздуха оказалось наполовину забытым. Бостон Лоу стал национальным героем. Он воспринял свалившуюся на его плечи славу спокойно, с достоинством.

Подумав, отверг почти все заманчивые финансовые предложения. Одно или два все же принял — и получил весомый, но не выходящий за пределы разумного довесок к выслуженной в НАСА пенсии.

А когда шумиха в средствах массовой информации начала потихоньку спадать и репортеры перестали разбивать палатки у порога его дома в надежде урвать что-нибудь «горяченькое», Бостон Лоу, не придавая делу огласки, твердо и решительно настоял на своем и подал в отставку. Уйдя на покой, он избрал для проживания не холмистые равнины Вирджинии, не сверкающие стеклом и сталью современные научные центры в Хьюстоне и на мысе Канаверал, не осиянный блеском Голливуда Лос-Анджелес и даже не Нью-Йорк с его непрестанным круговращением светской жизни, а скромную квартирку на две спальни в северо-западной части Сан-Франциско. Поселился он не в деловом квартале, где живут финансисты, брокеры и политики, а в портовом районе — обычном прибежище нищих, проституток, нелегальных иммигрантов, чрезвычайно притягательном для туристов своей несравненной китайской кухней и пестрой живописью обстановки. Видимо, на выбор Бостона Лоу повлияли чайки и туманы: чем-то они были ему сродни.

— Им нужен ты, Бос, — услышал он сквозь туман голос Пейджа. — Они все хотят только тебя.

— Кто это, «все»? — Лоу улыбнулся. Краб снова вернулся к его ногам и теперь в нерешительности выглядывал из-под камня, поблескивая черными глазенками-кнопками.

— Агентство. Занятые в проекте руководители и специалисты. Президент и конгресс.

— Мне уже сорок два, Гарри. Я совершил пять космических полетов, из них два — командиром экипажа. Ты никогда не слышал такого выражения: «искушать судьбу»? Я уже по горло сыт космосом, и виноват в этом «Энтерпрайз». Единственное пространство, которое я отныне собираюсь изучать, — это мой собственный внутренний мир. — Лоу откинул голову назад и показал рукой на небо. — Там, за небесным сводом, не существует ничего, что могло бы заставить меня вернуться. Зато здесь есть много такого, что заставляет меня оставаться на Земле. Там все мертво, Гарри! Мертво, безжизненно и холодно. Когда смотришь оттуда на Землю, она предстает прекрасной. Но стоит тебе лишь немного перевести взгляд в сторону, и ты видишь одну холодную пустоту. Черную, смертоносную.

— Послушай, Бостон… — опять заговорил Пейдж.

— Нет, это ты меня послушай, Гарри! — Лоу перешел на тот тон, который когда-то заставлял замолкать даже сенаторов с многолетним стажем. — С меня хватит, понятно? Я не сомневаюсь. Просто — с меня хватит. Поэтому я и ушел в отставку. С точки зрения здравого смысла я поступил правильно. Так что меня мало волнует, кому и зачем я вдруг понадобился.

Выговорившись, Лоу отвернулся. Несколько минут оба стояли молча. Первым прервал затянувшуюся паузу Пейдж. Он заговорил тихо и настойчиво:

— Только не пытайся меня уверить, что тебе вовсе не интересно своими глазами посмотреть, как эта штука выглядит. «Гость» прибыл к нам издалека, скорее всего, из-за пределов Солнечной системы. Как-то не похоже на тебя, Бос. Сколько я тебя помню, ты бывал всяким, но только не равнодушным.

— Да знаю я, Гарри, что там такое! И как выглядит, тоже знаю. И ты знаешь, и все парни из нашей конторы. Просто здоровенный камень с вкраплениями металла, как десятки тысяч аналогичных обломков, вращающихся вокруг Солнца между Марсом и Юпитером. Он просто подлетел немного поближе к нам. Ну и что с того? Интересно? Согласен. Что-то особенное? Вряд ли.

Они опять замолчали. Пейдж судорожно прокручивал в уме все возможные варианты разговора.

— Послушай, Бос, — тяжело вздохнув, заговорил он. — Мне ужасно не хочется сообщать тебе это, но придется. Поверь, я себя паршиво чувствую, я ведь привык говорить откровенно и то, что думаю.