Колодец странствий - страница 6

Малкольм продолжал поскуливать. Джиллиан уже не плакала, а с интересом рассматривала брата. Она не могла понять, чего он плачет — ведь они на руках у папы. Джеймс рассадил детей по их кроваткам. Рука сына начала опухать, а место укуса приобрело нездоровый цвет. Он побежал в кабинет, где хранилась его армейская аптечка. Он вернулся с наполненным шприцом к кровати сына. Мальчик сидел, продолжая поскуливать. Он зажимал укус рукой, из-под которой по коже расходилось свечение. Наконец, мальчик затих и опустил обе руки. Мужчина видел, как место укуса покрылось крупной чешуей. Он потрогал руку сына, чувствуя неровную, прохладную текстуру змеиной кожи. Опухоль спала. Минутой позже, чешуя исчезла — от укуса не осталось и следа. Мальчик, повернулся на бок и всхлипывая еле слышно, уснул. Джеймс постоял еще некоторое время возле кровати сына. Он не знал, делать укол или нет, осматривая руку сына. Мальчик спал глубоким сном. Мертвенно бледная кожа оставалась холодной, дыхание ровным и спокойным. Спрятав шприц в карман, он обернулся к кровати дочери. Джиллиан стояла, держась за перила с широко раскрытыми глазами. Она внимательно смотрела на спящего брата.

— С ним все будет хорошо, милая. Что тебе принести.

— Майковь.

— Сейчас все будет в лучшем виде, моя принцесса.

Джеймс не знал, какую морковь хотела его дочь. Когда он снова появился возле ее кровати, в руках он держал плюшевую игрушку и свежую, чищеную морковку.

— Выбирай милая.

— Мое!

Джиллиан протянула обе руки. Одной она схватила игрушку и сразу бросила ее в кровать, другой — схватила сочную, ярко-оранжевую морковь. Маленькие белые зубки со страстью впились в сочный овощ. Она села в кровать и принялась грызть принесенное отцом лакомство. Джеймс подошел к кровати сына и еще раз осмотрел его. Он убедился, что мальчик порядке и вернулся на кухню.

Чешуя на руке сына — не видение. Результаты анализов, которые ставили в тупик и пугали, теперь выглядели логичными. Джеймс еще сильнее уверовал в правильность своего поступка. Его сын — не лабораторная крыса. Малкольм необыкновенный ребенок, чьи секреты нужно охранять. Какие еще сюрпризы ждут их в будущем, оставалось загадкой.

Спускаясь по лестнице на кухню, Джеймс, наверное, впервые в жизни, боялся за будущее семьи. Он не рассказал о своих опасениях жене, только вкратце упомянул инцидент за обедом, но в подробности не вдавался. Его супруга удивилась:

— Откуда змея могла взяться в нашем районе?

— Ох, и не знаю. Чего только в жизни не бывает, — ответил он, как ни в чем не бывало. — Подумаешь, безобидная змея решила погреться на солнце.

С этого дня Джеймс стал вести дневник, в который записывал наблюдения за сыном. Дневник выглядел, как книга. На корешке значилось: «Заболевания верхних дыхательных путей у детей до года». Дневник легко терялся на большой полке среди книг по медицине.

Дети росли. Малкольм казался самым обычным мальчиком. Глядя на него, никто бы не сказал, что он какой-то особенный. Да, он чуточку сильнее сверстников: быстрее бегал, выше прыгал, но мыслей не читал, взглядом колбаски не жарил и воду в персиковый сок не превращал, а персиковый сок он любил. Хотя вылупился он из огромного яйца, рос абсолютно обычным ребенком без единого перышка на теле или зеленого крокодильего хвоста. Единственное, что отличало его от родителей это цвет волос и цвет глаз. Волосы его пепельно-серебристой копной непослушно торчали в разные стороны. Глаза темно-серыми, почти черными, угольками смотрели из-под жидких бровей. Вот, пожалуй, и все.

Странные происшествия с Малкольмом происходили реже и реже. Джеймс практически перестал делать записи в дневнике. Мальчик рос в полной уверенности, что он сын Джеймса и Оливии Стоун. Глядя на Стоунов, многие думали, что они самая обычная семья.

В любой семье есть тайны, большие и маленькие.

Джеймс Стоун долгое время работал за границей, побывал в разных странах. Он никому не рассказывал, чем занимался, работая на правительство. Но, как он сам говорил жене, ему повезло, что жизнь побросала его по свету. Живя в Японии, он научился в совершенстве, владеть японским мечом. В Китае ему удалось, близко познакомиться с традиционной китайской медициной. Однажды на вопрос жены он ответил: «Я знаю, как искалечить человека и как его, потом вылечить. Второму я хочу посвятить остаток жизни».