Колониальные войны. Случайная переменная - страница 50

       Влажная кожа девушки сверкала в лучах раннего Пыльника и, казалось, была усыпана драгоценными камнями. Она знала, что красива, знала, какое впечатление производит на мужчин ее нагота, но держалась естественно и уверенно.

       – Так растут ветки каменных деревьев,– она подошла совсем близко и вытянула руку в направлении лесной чащи, где клубилось черное с серыми разводами облако.– Они по структуре как трубы. Снаружи прохладная кора, не больше метра толщиной, а внутри жидкая магма в тысячу градусов. Отец считает, что их сердцевина сообщается с астиносферой планеты… Когда давление в ядре растет, через полые стволы деревьев оно находит выход. Стволы дают трещины, но магма не вытекает из них, а образует горящие наросты, которые прямо на глазах превращаются в новую ветку.

       Она перевела взгляд на напряженное лицо Бо и улыбнулась одними глазами:

       – Зато на Серой нет вулканов и не бывает землетрясений…

       – Оденься,– проявил настойчивость Бо.

       – Я мокрая. Надо высохнуть,– в тихом голосе Татьяны прозвучали лишние нотки, которые превратили ее слова в настоящую провокацию.– Не нравится то, что видишь?

       – Отвлекает,– насупился тот в ответ.– Слишком зрелищная планета. Я еще не привык к тому, что камни растут…

       – Начинаешь узнавать Серую,– девушка нехотя вернулась к брошенному на камнях комбинезону и стала неторопливо одеваться.– В Каменном лесу важно следить не за тем как ветки растут, а чтобы они на голову не упали. Россыпь цветного щебня под ногами – это осколки от того, что с неба упало. Ты научишься. Надо только прислушиваться к лесу. Он начинает хрустеть, когда деревья остывают... Каменный лес совсем другой, не похож на то, что вы видели раньше. А для тех, кто его не знает, может стать смертельно опасным.

       – Здесь все не похоже на то, что мы видели,– буркнул Бо и повернулся к смущенному Димитро.– Очнись уже. Забери экипировку и зачерпни воды в реке. Пора двигаться дальше.

       – Если тебя так впечатлил Каменный лес,– Татьяна закончила собираться и двинулась к деревьям,– тебя стоит подготовить к Долине Теней…

       – Тени тоже буквально надо воспринимать?– насторожился Бо, глядя ей вслед.

       Девушка не ответила.

       Стоило им углубиться в лес всего на несколько сотен метров, как он раскрылся перед ними во всем своем многообразии. Мало того, что каменные деревья были разной породы: одни выглядели как сучковатые столбы с хорошо различимой корой, а другие сплетались винтом из отдельных шестигранных стеблей, иногда надломанных или растрескавшихся – все пространство между ними заполнилось диковинными артефактами.

       Огромные кристаллы, прозрачные до невидимости или наполненные густым цветом за изломами граней, пучки тончайших игл, ощетинившиеся, как застывший в неподвижности всплеск, невообразимой формы бурые валуны, открывающие в сколах зернистую мякоть ярких красок и настоящие скульптуры, в которых замерло дуновение ветра или вспенившаяся волна.

       Это больше походило на мастерскую неистового скульптора, который творил в камне безумства своей фантазии, смело перебирая материалы, формы и масштабы. А еще он насытил  Каменный лес не только причудливыми видами, но и звуками, такими же странными и чужими. Глухой хруст гигантских стволов смешивался со звонкой дрожью кристаллических шипов, а шелест пыли и постукивание мелкой гальки, которая непрерывно осыпалась откуда-то сверху, порой превращался в неразборчивые шаги каменных привидений.

       Лес разговаривал сдержанно и негромко, словно ворчал на путников, которые потревожили его сказку. Но за щедрыми звуками и пугающей неподвижностью цветных камней скрывалась еще одна аномалия, которая не просто тревожила, а по-настоящему пугала: здесь не было запахов – вообще никаких. Мозг отказывался принимать яркие краски, которые аппетитно разлились по сочным булыжникам и сверкающим гроздьям стеклянных цветов без единого привкуса в воздухе.

       Бо даже несколько раз сбился в дыхании, пытаясь откашляться от несуществующей пыли – обманутый организм протестовал, сомневался, искал причину безмолвия ароматов – чихал, прочищая лишенные обоняния ноздри. Но запахов не было, или они прятались далеко за гранью человеческого восприятия, напоминая тем, что это другой мир, чужой, предназначенный не им.