Колумб Австралии - страница 35

Теплый осенний день. В одном из приемных залов Ватикана два человека — папа Климент VIII, худощавый профессор канонического права, выходец из знатного итальянского рода Альдобрандини и капитан Педро Кирос.

Папа внимательно слушает. В принципе этот прием своего рода формальность. Климент VIII знаком в общих чертах с проектами мореплавателя и принимает он его скорее из любопытства: мнение уже составлено. Святой престол не имеет ничего против затеи Кироса и готов благословить его деяния. А посему папа охотно отдает распоряжение написать письмо королю Испании Филиппу III — в конце концов путешествие будет совершено не за его, Климента VIII, счет, подписывает письмо и даже вручает Киросу шесть бреве и — верх благоволения — щепку св. Креста. Рекомендательные письма Киросу дает и герцог Сеса.

Теперь^ пожалуй, можно ехать в Испанию. Но снова какие-то дела задерживают Кироса. Лишь весной 1602 года отправляется он в обратный путь. Вновь весна, и вновь дальняя дорога. Римини, Феррара, Лоди, Милан, Падуя, Генуя. Здесь он садится на корабль, идущий в Барселону.

Без малого год искала такое место специальная комиссия в нее, помимо придворных и чиновников, входили врач, архитекторы и каменщики. И нашли — возле . одного из отрогов Гуадарамы, неподалеку от деревушки Эскориал, что означает «шлаковое поле», — некогда здесь рядом добывали железо. С севера и запада возвышались скалистые бастионы Сьерры. На востоке и юге открывался вдалеке красивый вид.

10 августа 1557 года — в ту пору испанские войска еще одерживали победы и Филипп II не поверил бы ни одному астрологу, который (если бы таковой нашелся) предсказал грядущий мятеж в Нидерландах и гибель испанского флота — 'пехотинцы и конница испанского владыки под командованием герцога Филиберта Савойского неподалеку от Сен-Кантена наголову разбили французов. Поскольку бой был выигран в тот день, который по христианскому календарю посвящался памяти мученика святого Лаврентия, Филипп решил: победой испанцы обязаны святому. Именно в его честь и следует возвести часовню или церковь.

Такова была первоначальная идея. Она приобрела несколько иные очертания, когда вскрыто было завещание скончавшегося в Юсте Карла I, отца Филиппа II. В завещании была просьба построить для него и всей его габсбургской королевской семьи, властвовавшей в Испании, подобающее общее захоронение, пантеон.

Так не превратить ли церковь также и в гробницу? Не воздвигнуть ли вместе с церковью и усыпальницу— мавзолей? Потом решили к задуманному комплексу добавить еще и дворец, где Филипп II, отрешенный от мира, мог бы чувствовать себя одновременно вершителем судеб этого мира; дворец, в котором нашла бы свое выражение обуревавшая короля идея вселенской церкви.

И таким всеобщим и вселенским центром и должен был стать Эскориал.

Итак, монастырь, церковь, дворец, богословский центр с громаднейшей библиотекой типа Ватиканской, с кунсткамерами и богословской школой, но одновременно и огромный склеп, в который начиная с 1573 года принялись отовсюду свозить останки родственников короля: сначала жены его Изабель де Валуа, потом умерщвленного им сына, дона Карлоса, затем — Карла' I, отца. В 1586 году было закончено строительство большой базилики и находящегося под ней склепа — туда и стали переносить все эти доставленные из различных уголков Испании, Португалии, Франции, Венгрии, Нидерландов многочисленные гробы.

А строительство Эскориала все продолжалось.

Со всех концов колоссальной империи доставляли сюда все необходимое: канаты и тросы из Толедо и Мадрида, темную и зеленую яшму из Аранхуэса, белый мрамор из Филабреса и Эстремоса, светильники из Фландрии.