Колумб Земли Колумба - страница 27

— Пять градусов левее — огонь! — командовал капитан, а сам искоса поглядывал на дезинфекторов.

Рота беспрекословно выполнила приказ, но бдительно следила за приближающимися пионерами.

Роби подошел вплотную к капитану. Он внимательно рассматривал кустик травы перед носом капитана. Капитан, в свою очередь, смотрел снизу вверх и не мог так вдруг ни на что решиться. И тут Роби неожиданно нагнулся и принялся усердно сжимать в руке резиновую грушу.

Душа у капитана мгновенно застряла где-то в горле. Он хватал ртом воздух, и ему казалось, что глаза вот-вот выпрыгнут из орбит.

— Мадис, иди сюда, посыпь после усыпляющего еще и ядом! — раздался ровный голос Рибуласа.

И лишь тогда из груди капитана, сотрясая все его внутренности, вырвался кашель. Капитан Раазуке не стал дожидаться, пока подойдет со своим ядом Мадис Муйст.

— Рота! — испуганно скомандовал он, не переставая кашлять. — Пере… ох!.. бежками!..

Рота не заставила повторять команду и бросилась вон из парка. Капитан, почти бездыханный от кашля и чихания, бежал позади всех.

— Капита-ан! Промой носоглотку холодной водой, — советовал ему вдогонку Роби. — Набери воды в рот и пропусти через ноздри. А то еще околеешь!..

Капитан послушался. Рота свернула в первый попавшийся двор, и мушкетеры испуганно глядели на суровую лечебную процедуру, которую проделал у колодца их капитан.

Вечером капитан четыре раза ставил себе градусник и чувствовал некоторое недомогание, хотя и старался успокоиться рассуждением, что запросто разгуливать с сильным ядом эти ненормальные не могли. Он так рано залез в постель, что мать в свою очередь — в пятый раз! — сунула градусник ему под мышку. Ночью командир роты спал беспокойно: ему снились кошмары.

Утро не принесло капитану облегчения. Правда, ни малейших признаков отравления не появилось, и вскоре выяснилось, что и ждать их нечего. Но обстоятельства, которые избавили его от опасений, были, по мнению капитана, пожалуй, хуже самого отравления. Мушкетер Тильбути разведал и доложил, что усыпляющее средство было просто нашатырным спиртом и ядовитый порошок, которого они так испугались, — обыкновенный крахмал.

Новость лишила капитана дара речи. Впервые в жизни он очутился в столь постыдно смехотворном положении.

Учения роты были прерваны. Видимо, капитану не хотелось так опрометчиво вновь попасть на глаза пионерам. Рота вынашивала планы отмщения.

— Но, ребята, так ли уж нужен нам этот парк? — сказал вдруг Яак Тильбути. — Пусть себе копошатся там, если им нравится. Нам и без парка места хватает!

Подобное безразличие к правам и доброму имени роты равнялось, с точки зрения капитана и другого мушкетера, почти предательству. Яаку Тильбути следовало немедленно взять свои слова обратно и, как сказал капитан, пошевелить мозгами.

— Начинать надо с огольцов! — объявил капитан на военном совете.

— Верно, мальцам надо дать по носу! — поддержал Тынис Ассаку.

— Надо не носы им разбить, — уточнил капитан, — а отбить малышей от этих трех.

— Но как? — спросил Яак Тильбути. Этого капитан не знал. Однако Тильбути сам начал пылко развивать идею: — Надо… создать общественное мнение, понимаешь? Так, мол, и так, малыши, мол, хотят играть в парке, а там какие-то чужие копаются и травят ядом. И тогда эти малыши попросят у нас защиты и помощи…

— Это ты здорово придумал: общественное мнение! — похвалил капитан.

— «Общественное мнение»! — презрительно заметил Тынис Ассаку, который никогда особенно не считался с общественным мнением. — Поколотим их, вот и будет мнение. Чего еще слова тратить.

— У тебя не башка, а топор на плечах! — обрезал Ассаку капитан. — Только трах да трах! Головой думать надо!

— Придумал! — воскликнул Тильбути. — Надо сделать так же, как тогда, когда мы организовали сбор костей. Сложимся и пустим ротную казну в дело.

— Охламон! — возмутился Тынис. — Уже и то было глупо, что мои резинки для рогаток, и приклад, и двадцатисентовик были выброшены за эти кости. Достаточно было прикрикнуть, и получили бы те же самые кости, а может быть, даже еще больше. И теперь тоже… это мы еще увидим, у кого вместо головы топор!