Колумбы российские - страница 28

В 1794 году Шелихов шлет Баранову подробнейшую инструкцию, требующую расширения деятельности колонии. Прежде, всего, как только Баранов сможет начать свои операции на материке Америки, а это должно быть сделано самым неотлагательным образом (какими средствами и с кем?), он должен сразу же основать там город, которому будет подчинена вся окружающая территория. Территория эта, согласно проекту, должна называться Славороссией. Особое внимание следует уделить планированию города. В центре его будет громадная площадь, вокруг нее расположатся административные учреждения. От этой площади радиусами расходятся широкие, чистые улицы. Там же будут построены церковь и школа, и даже основан музей!

Баранов, читая эти инструкции, невольно выглянул в окно, посмотрел на несколько низких бревенчатых изб, между которыми бродили промышленные и алеуты, проваливаясь по колено в непролазную грязь, и, почесав затылок, продолжал читать… «музей… библиотека… направляется уже большая духовная миссия для просветительской деятельности во главе с архимандритом из Валаамского монастыря Иоасафом… приготовить для миссии подходящие помещения… соответствующие их сану…»

Баранов протер глаза… помещения для миссии… где, кто будет их строить, когда у него нет свободных рук для починки протекающих крыш. Он, наконец, понял… Шелихов рисует будущее колонии в самых радужных красках с определенной целью. Копии с этих инструкций он представляет администрации и, отмечая большую культурную и просветительскую деятельность его колонии, он вновь настаивает на необходимости предоставления ему монопольных прав.

Мало того, вместе со своим докладом Шелихов пишет, что он готов снабдить и отправить на свой счет в американские владения компании большую духовную миссию, которую обязуется материально обеспечивать.

Случилось, однако, так, что монополии Шелихов не получил — получил только обещания, что вопрос будет рассмотрен надлежащими органами власти и, вероятно, благожелательно, а пока же… его просьба о посылке духовной миссии удовлетворяется, и миссия из восьми иноков во главе с архимандритом Иоасафом уже выезжает в Охотск, где Шелихову предлагается озаботиться приготовлением корабля для доставки монахов на остров Кадьяк к Баранову. Баранов в свою очередь должен принять миссию должным образом, распределить ее членов по «приготовленным» для них помещениям и оказать членам миссии всяческое содействие в распространении православия среди язычников.

Такой неожиданный оборот дела ошеломил Шелихова. Не получив никаких гарантий на монополию, он, однако, получил обязательства содержать довольно большую духовную миссию. Тем не менее, Шелихов — без каких бы то ни было объяснений — посылает Баранову инструкцию: принять и устроить миссию и оказать ей содействие.

Баранов, получив такое письмо, только зло усмехнулся: «Примем… устроим!..»

Потом яростно скомкал письмо, швырнул его в угол, смачно сплюнул и вышел на двор… немного охладить вскипевшую кровь…

Миссия быстро собралась и выехала в Сибирь. Путь по хорошо укатанному сибирскому тракту на лошадях прошел без особенных приключений. Дорога нелегкая, утомительная, по диким местам, где только изредка попадаются небольшие селения. Городов почти нет. Сотни, тысячи верст остаются позади. Наконец, столица Восточной Сибири, торговый центр края — Иркутск. В Иркутске отдохнули и дальше, сначала лодками по Лене до Якутска, две тысячи верст незабываемого пути, а потом верхами по местам нехоженым, не тронутым человеком, по горам, где только медведи хозяевами бродят и лениво задирают зазевавшуюся косулю.

Довольно образно описывает архимандрит Иоасаф свои впечатления о пути. Письмо отправлено из Охотска в Валаамский монастырь 13 июля 1794 года:

«Я из Москвы отправился 1794 года января 22 дня. Святую Пасху отпраздновали в Иркутске. Тут был с месяц. Из Иркутска Леною рекою более 2000 верст плыли покойно, во всяком довольстве. От Якутска до Охотска более 1000 верст ехали верхами с братиею; а все имущество наше везли 100 лошадей; хотя рекою было и весело, но верхами и того лучше: по лесам, горам, буеракам — всего насмотрелись… Время веселое — май, июнь, июль; пасутся одни медведи; довольно навидались: хотя они и смирны, но лошадей пестовать мастера»…