Колымский тоннель - страница 25

Когда смыл благовония под душем и вышел из ванной в одном полотенце, Светлана сопела носом к стенке, заголив половину своего соблазнительного тыла, и не проснулась, когда Краснов, омываемый тихой музыкой и мягкими красками, вытащил из грязных галифе свой ТТ, зарядил, сунул его под подушку, улегся рядом, натянув на себя простыню, и задышал в затылок. Его рука задержалась на остывшем ее бедре да так и отяжелела.

Пришельцы из мира староверов сопели ровно и дружно. Через полчаса они не услышали, как вошли Такэси, Иван и Ганс.

Хозяева неслышно приблизились по толстому ковру и оставили у их изголовья два больших пакета, а сверху положили записку. Такэси пощупал брюки Краснова, покачал головой, и все трое вышли, не выключив музыку.

— О-о, Вас-ся, что ты со мной делаешь… Всю забрал…

И они уснули опять. Теперь ненадолго.

Ложе было низким. Открыв глаза, Краснов прямо перед носом увидел два больших пакета из прозрачного материала. В обоих легко было разглядеть одежду. На верхнем пакете шалашиком топорщилась сложенная вдвое бумажка, явно записка. Краснов сразу понял, что он не в пещере. Затем догадался, что, хотя и лежит со Светкой, но это не ее избушка у золотоносного ручья. Наклонная стеклянная стена была изрядно зашторена, однако пропускала гораздо больше света, чем единственное Кешкино окошко. Глухую стену напротив ложа, расписанную под хорошую погоду над морем, украшали круглые часы, которые не тикали, но, судя по тонкой секундной стрелке, шли исправно. Краснов всмотрелся: который час? Не понял, протер глаза, но понятнее не стало. На циферблате был второй час дня. Однако солнце за окном подсказывало, что еще утро. И в циферблате часов, на которые вчера Краснов не обратил внимания, было что-то не то. Он всмотрелся как следует, после чего проснулся окончательно: на месте шестерки стояла пятерка, на месте одиннадцати — девятка. Всего десять цифр!

— Светк…

Она перевернулась и стала поворачивать его к себе:

— Иди…

— Светк, — он повернулся к ней. — Ты посмотри, какие часы.

— Счастливые часов не наблюдают…

— Слышишь, посмотри, там всего десять часов.

— Ну, это еще не много, — она не открывала глаз. — Ну иди же…

"А и правда, — подумал Краснов о часах, — не все ли равно…"

Потом уже спать не хотелось. Хотелось есть. Он голышом проследовал на кухню и нашел на столе остатки вчерашнего ужина: засохшую булочку, сахар, конфеты и немного холодного кофе. Съел, морщаясь, сладкое, запил горьким кофе и осмотрелся. Какие-то шкафчики из незнакомого материала на стене, блестящая мойка из нержавеющей стали, тихо гудящий ящик с сеткой над шкафом, напоминающим электрическую печь, и еще большой белый шкаф с голубой табличкой: "Полюс" — толстая дверь с удобной металлической ручкой. Голод повел Краснова на поиски. В настенных шкафчиках он увидел различную посуду, запасы чая, кофе и каких-то трав. Шкаф, похожий на печь, трогать не решился, зато за толстой дверью "Полюса", обдаваемый тихо гудящим холодом, обнаружил масло, сыр, колбасу, молоко и даже несколько куриных яиц.

— Хорошо вы в Америке питаетесь.

Он уже знал, что кран с красной ручкой подает горячую воду, а для питья надо использовать холодную. Однако, понюхав и не найдя различий, налил в чайник — для быстроты — горячей. Наугад повернул одну из ручек на печи и на ощупь определил, на который из толстых плоских завитков ставить чайник. Отрезал кусок колбасы, снял с него прозрачную пленку и тут вспомнил, что в пакете из такой пленки ждет его новая одежда.

— Одичал совсем.

Краснов отправился в ванную, ополоснул небритое лицо холодной водой, расчесал свои черные кудри, разглядел как следует свое лицо в большом зеркале и решил отрастить бороду: во-первых, борода ему пойдет, а во-вторых, если особисты сюда доберутся, труднее будет его узнать. В-третьих, для карточки надо назваться Черновым.

Он вернулся к пакетам с одеждой и взял записку.

"Светлана и Василий!.."

Нет, в голом виде только дикари читают записки.

Он вытряхнул одежду из того пакета, что побольше. Кипа всякого добра рассыпалась по ковру: узенькие трусики, лифчики, блузочки, брючки… Ну все предусмотрели, мерзавцы, хорошо ее разглядели.