Колымский тоннель - страница 36

— Это — на ноги… Обрывают завязки иногда. Когда нервы не выдерживают. А пришивать — лень.

Он запер входную дверь на задвижку, отключил связь и стал натягивать на ногу один из мешков. Скидан наблюдал и хмурился.

— Давай-давай, не бойся!

— Я не боюсь.

— Так одевайся.

— А зачем этот маскарад?

— Маскарад? Что такое — "маскарад"? Маскам рад? Превосходное слово! Именно так!..

— Зачем, я тебя спрашиваю?

— Ты в закрома уже не хочешь? Я бы советовал.

Такэси завязал второй мешок и взялся за плащ. Осмотрел, отложил, взял другой. Отложил и его, ушел за ширму.

— Я не люблю делать, чего не понимаю, — сказал Скидан.

— И давно? — прозвучало из-за ширмы.

Скидан не ответил. Взял мешки и начал облачаться. Такэси вышел к нему с еще одним плащом, надел и был удовлетворен. Хлопнул Скидана по плечу / это было невероятно! / и заявил, что не сомневался в его решительности.

— Да что там такого? — Скидан застегнул последнюю пуговицу отвыкшими от этого приспособления пальцами. — Кстати, где это? Далеко?

— Прямо здесь, — ответил Такэси. Он повел Скидана за ширму и там легко сдвинул шкаф, с виду большой и тяжелый. Оказалось, что задняя его стенка — обыкновенная дверь из толстых досок, некрашеная, с какой-то коряжиной вместо ручки, прибитой гвоздями прямо к шкафу. Эта деревяшка притворялась вешалкой для одежды. За дверью угадывалось тёмное пространство, и Скидану сразу стало не по себе. Он вспомнил такую же грубую дверь, за которой в хибарке Коеркова скрывался тоннель.

— Зачем же этот наряд? — спросил он еще раз. — Капюшоны… Там что, течет?

— Во-первых, — Такэси прикрыл дверь, — капюшон надо обязательно надеть. А во-вторых, больше разговаривать нельзя.

— Почему?

— Призраков спугнешь. — Такэси всмотрелся ему в лицо. — Не боишься призраков?

Скидан не ожидал призраков. Он готов был увидеть в закромах книги прошлых столетий. Он ожидал прочитать на обложках неведомые названия исторических романов, запрещенные имена авторов. Он представлял Библию, которую видел всего раз, при обыске у одного процессора биологии. Он мог представить какие-нибудь пергаменты, берестяные грамоты, глиняные таблички, наконец. Он готов был увидеть портреты каких-нибудь князей или шаманов, их одежду и снаряжение. Он даже не удивился бы какому-нибудь неандертальцу верхом на обглоданном скелете мамонта. Но — реальному. Что же до призраков, то в них Скидан не верил, как не верил и в то, что в них вообще можно верить, особенно в этом мире, где есть только настоящее и прогнозы на завтра. С призраками для него связывались только ночные страхи раннего детства, с которыми он и его братья-детдомовцы засыпали после жутких сказок кого-нибудь из старших. Какие были ночи!..

— Не боишься? — повторил Такэси шепотом.

— Да просто не верится, — Скидан улыбнулся. — Там без веры, поди, никак нельзя?

— Можно! В них верить не надо, они объективны. Им только нельзя мешать. Сами не шумят и постороннего ничего не любят

— Как кино, что ли?

— Кино? А, ну да, как визор. Только… Может, пойдем да посмотрим?

Скидан кивнул.

— Только во всем слушайся меня, — Такэси снова открыл тайную дверь и кивком позвал Скидана. Они вошли очень быстро и закрыли дверь.

Вопреки ожиданиям Скидана, за дверью оказался не темный тоннель, а очень высокий и обширный грот, полный слабо мерцающего света. И ничего там не было, только неровные, с нишами и выступами, голые стены. Дикий гранит. А может, базальт какой-нибудь, черт его знает. Стены расходились и терялись в мерцающем пространстве. Это, похоже, не было и гротом. Ни потолка, ни противоположной стены не было видно в этом странном воздухе, похожем на морскую дымку, на марево пустыни, на ночную мглу, проявленную прожектором. Здесь было необъятно и — тесно.

Такэси увлек Скидана за ближайший выступ стены, где они укрылись в небольшой естественной нише. Окраска плащей позволяла совершенно слиться с камнем. Лица терялись в тени капюшонов. Такэси обвел рукой пространство, приглашая наблюдать, спрятал кисти рук в рукава и замер, приглашая окаменеть. Скидан послушно окаменел и вскоре стал что-то различать.

Это напоминало засыпание. Голова слегка кружилась, из дымки проступали какие-то фигуры, тут же рассеивались, опять густели, неопределенно двигались — и все беззвучно. Скидан, проверяя, царапал ногтём правой руки своё левое запястье. Нет, он не во сне и не в гипнозе. Но и не в кино. Предметы были объёмны, к ним можно было подойти, они возникали из самого пространства и в нём же исчезали. Скидан начал всматриваться. Предметы, как бы в ответ на его внимание, стали различимее.