Командарм Лукин - страница 27

— То есть как — нет? Ты о чем, Алексей Андреевич?

— Все о том, — хмурился Лобачев. — Сто девятая дивизия и сто четырнадцатый танковый полк остались на Юго-Западном фронте. Так? Пятый корпус передан в двадцатую армию генералу Курочкину. А на днях Курочкин все танки Мишулина умыкнул. В его пятьдесят седьмой танковой дивизии остался лишь батальон мотопехоты.

— Как это «умыкнул»? — не понял Лукин.

— Я был в Гусино в штабе Мишулина. Он мне рассказал, как дело было. Мишулин направлялся к нам. Мы ждали его. Кстати, к тому времени его дивизия пополнилась батальоном тридцатьчетверок. Представляешь, батальон из Орловского танкового училища! Нам бы эти тридцатьчетверки…

— Дальше, дальше, Алексей Андреевич, — торопил Лукин.

— А дальше Мишулин мне рассказал, что недалеко от его штаба остановились легковые машины. Ну, Мишулин туда. Видит, из машины выходит маршал Тимошенко. И из других машин генералы вышли. Направились к опушке леса. «Значит, не ко мне», — думает Мишулин. Но тут от группы отделился генерал и направился к Мишулину. Это был Курочкин. Поздоровались. Курочкин спросил, кому Мишулин подчинен, какую имеет задачу. «Подожди меня здесь минут десять», — сказал и сам направился к командующему фронтом. О чем они там говорили, Мишулин не знает, но Курочкин вернулся радостный. «Танки пятьдесят седьмой переданы мне». Вот так и умыкнул. Сейчас его главная ударная сила — сто пятнадцатый полк — воюет в районе Борисова, взаимодействует с первой механизированной дивизией Крейзера. Мишулин с батальоном мотострелков вчера сосредоточился в районе железнодорожной станции Гусино.

— Что же осталось в армии? — растерянно спросил Лукин, повернувшись к Шалину.

— Фактически осталась одна дивизия — сто пятьдесят вторая Чернышева.

Командарму показалось, что ослышался. Долгим хмурым взглядом он посмотрел на Лобачева, Сорокина. Те стояли понурив головы. Молчал и Лукин.

— Правда, — негромко заговорил Шалин, — в состав нашей армии включена сорок шестая стрелковая дивизия.

— Где она? — оживился Лукин.

— Часть еще на колесах, едут из Иркутска. Но командир дивизии генерал-майор Филатов уже здесь, занимает оборону, — Полковник Шалин подошел к карте, приглашая жестом Лукина. — Вот здесь, севернее Смоленска, на рубеже Колотвино, Вейно, станция Корявино.

Резкие складки на лице командарма разгладились.

— Так, а где Чернышев?

— Сто пятьдесят вторая заняла рубеж Каспля, Возмище, Буда, станция Катынь.

— Какие силы у немцев против нашего фронта? — спросил командарм.

— Достаточных данных, как я понимаю, Михаил Федорович, у штаба фронта нет, — ответил Шалин.

— Да и в самом штабе сейчас, сам понимаешь, Тимошенко недавно принял фронт, Климовских сдает штаб Маландину, — заметил Лобачев.

— Погоди, погоди, Алексей Андреевич, — остановил Лобачева командарм. — Ничего не понимаю.

— Ба! — воскликнул Лобачев. — Да ты же не в курсе дела!

— Откуда мне быть в курсе? В Шепетовке без связи сидел, потом сюда добирался. Что произошло?

— Штаб фронта почти полностью обновился. Генерал Павлов отстранен от командования. Со второго июля Западным фронтом командует Нарком обороны маршал Тимошенко. Отстранены начальник штаба Климовских и член военного совета Фоминых.

— Отстранен генерал Павлов? — все еще не верил Лукин. — За что?

— Подробности не знаем, но можем догадываться.

— В районе Минска трагедия, — пояснил Шалин. — Несколько наших дивизий попали в окружение. Лишь небольшому количеству людей удалось вырваться. Но деталей не знаем, Михаил Федорович. Штаб нас пока не информирует. Вас наверняка вызовет командующий, возможно, удастся узнать подробности. Пока известно, что против фронта действует танковая группа Гудериана. Наши части отходят, ведут кровопролитные бои. Сейчас оборону держим по линии Лепель, Борисов, Березино, но сплошного фронта нет. Впереди нас дерется двадцатая армия. Она, едва успев сосредоточиться, вступила в бой. Потому-то и передали Курочкину наши танки.

— Сказали, что временно, — вставил Лобачев. — Обещали вернуть.

— А-а, — безнадежно махнул рукой Лукин. — А кто рядом? Кто соседи?

— Девятнадцатая армия дерется под Витебском. Там дело сложное. Конев вынужден бить противника не кулаком, а пятерней, вводить войска в бой прямо с эшелонов. У него нет ни одного полнокровного соединения. Но это все ориентировочные данные, — добавил Шалин. — Точных данных, повторяю, даже в штабе фронта, наверное, нет.