Командировка на дуэль - страница 2

Но вот беда, или, точнее, счастье: современная технология превратила педагогические рекомендации великого фантаста в педагогическую фантастику. Современное производство с его моторами и компьютерами решительно отказывается от услуг не только простодушного Ваньки Жукова, но и того находчивого мальчика, который на заре индустриализации оказал техническому прогрессу неоценимую услугу, соединив веревкой рычаг выходного клапана паровой машины с каким-то там кривошипом. Все проблемы, решаемые с помощью веревки, уже решены — это с одной стороны. А с другой — современный дедушка Константин Макарович, опираясь на гарантированную оплату колхозного труда и доходы с приусадебного участка, ни за что не отдаст внука «в люди». В люди без кавычек: в институт, техникум, училище — пожалуйста. Но с детства «в поте лица добывать хлеб свой»? Повзрослеет — успеет…

Я не хочу прибегать к упрощениям. Я не стану утверждать, что из компании длинноволосых парней, до полуночи рвущих гитарные струны у нас во дворе, непременно вырастут тунеядцы, паразиты, прихлебатели. Но я вспоминаю командиров боевых кораблей Северного флота, на котором побывал недавно, тех тридцатилетних капитанов, кому вверено руководство огромной, ни с чем в прошлом не сравнимой мощью, в чьих руках не только судьба многочисленных экипажей, но и наша с вами ежечасная безопасность. И дело, конечно, не в том, что командир большого противолодочного корабля «Гремящий» Виктор Васильев острижен коротко и опрятно, а сальные кудри моего соседа присыпаны перхотью. В каких-нибудь полчаса можно остричь и вымыть голову, а тех десяти лет, которые разделяют этих двух молодых людей, достаточно, чтобы выучить моего, в общемто, неглупого соседа мастерству кораблевождения. Но даже остриженному и умытому, даже обученному и натасканному — по плечу ли окажется ему бремя ответственности? Хватит ли ему предстоящих десяти лет, чтобы научиться отвечать за общество, если двадцати предыдущих не хватило, чтобы научиться отвечать за себя?

Порою мне кажется, что за совершенно верными и справедливыми, постоянно и часто произносимыми словами об ответственности каждого молодого человека перед обществом упускается та очевидная истина, что ответственность за себя перед обществом начинается с ответственности за себя перед собою. Представление о жизни как о дядюшке с распростертыми объятиями и губами, изготовленными для поцелуя, не только нежелательно с воспитательной точки зрения (это бы еще полбеды!) — оно лживо в принципе. Оно искажает пропорции действительности, оно портит тот глазомер, который позволяет отличить пусть далекую, но достижимую цель от близкого и недостижимого горизонта. Твердо усвоив бодренькое «все мечты сбываются, товарищ», иной товарищ привыкнет каждую свою неудачу считать безобразием, нарушением конвенции. Он не ищет причины в себе — он ищет нарушителя конвенции.

А нарушителя нет по той хотя бы причине, что не было конвенции. К насильственному омоложению, при котором людей, умеющих много, заменяют теми, кто, возможно, будет уметь больше (а возможно, и нет), прибегают разве что отчаявшиеся футбольные тренеры. Ибо молодость сама по себе — это не гарантия, а вероятность, вера и надежда на то, что дерзкая смена шагнет дальше. Но в дерзком заявлении: «Нет, я не Байрон!» — общественной ценности маловато. Надо еще иметь право сообщить о себе: «Я другой!» Наверное, с осознания своего места среди двухсот пятидесяти миллионов советских людей и начинается ответственность перед ними.

СТРЕКОЗА НА ОКЛАДЕ

Если горячее уже съедено, а чай еще не вскипел, если гости позевывают, а домашний разговорник-затейник Миша не в ударе, если все темы для бесед исчерпаны, а расходиться рано, — начните дискуссию о бездельниках.

Будьте спокойны, эта тема никого не оставит равнодушным! Уже давно выпит чай и все перешли на бодрящий кофе, за окнами сгустилась и снова начала редеть тьма, а вы, волнуясь и перебивая друг друга, делитесь потрясающими судьбами и фактами. О людях имярек, которые «почти ничего не делают за сто двадцать рублей», «ничего не делают за сто сорок» и даже за сто восемьдесят — совсем уж ничего. Эти сведения будут столь обильны, что вы невольно придете к выводу: все работающие люди работают, в принципе, одинаково, но каждый бездельник бездельничает по-своему.