Комбинат - страница 5

— По делу, — ответил Селиванов и вдруг подумал, что, раз уж он приехал сюда общаться с народом, так не стоит упускать шанс. Так что, проглотив хамского «Коляна», он продолжил уже почти с задушевной интонацией: — Вообще-то я журналист. Приехал, чтобы помочь вам, написать о ваших проблемах… у вас ведь тут комбинат загибается? И весь город вслед за ним?

— А! Комбинат, — произнес Сашка с непонятной интонацией. — Я там, если хошь знать, сам восемь лет отышачил. Сразу после путяги туда устроился. Ничо, работа хоть и ночная больше, а платили нормально, пока Ельцин, сука, все не развалил. Ну то есть началось-то при Горбаче еще, но тогда, хоть и работы стало мало совсем, а платили, три четверти жалования выплачивали… а потом совсем труба началась. Начальство уговаривало, мол, потерпите, скоро руководство поменяется, опять все по-прежнему будет… да щас, жди, — он зло махнул рукой. — Мы тоже уже ученые. Плюнул на все, в таксёры ушел. Здесь, конечно, оплата сдельная, как потопаешь, так и полопаешь, но хоть чего-то. Хотя приезжих мало, а местные тоже без зарплаты сидят… Сейчас вот опять всё надеются, на этого нового, как его, Путин?

— Путин, — подтвердил Селиванов. — И не такой уж он и новый, скоро на второй срок пойдет.

— Во-во, — кивнул Сашка, — все они только языком трепать по телевизору… просрали страну, так что уж теперь дергаться… Не, я лучше таксёром.

— Так ты настоящий таксист? Я думал — так, частный извоз на своей машине…

— Не, у нас фирма, — возразил водитель почти что с гордостью. — Машина, правда, и в самом деле своя. Бензин, ремонт — это тоже все за свой счет…

— И клиентов ты сам ищешь, — подхватил Селиванов. — Ну а смысл тогда в этой фирме? Не проще одному работать и с начальством не делиться?

— Одному жизни не дадут, — решительно покачал головой Сашка. — Ни менты, ни конкуренты.

— Крыша, стало быть, — кивнул Николай. — Оформленная в виде легального бизнеса. И почему меня это не удивляет… А на комбинате ты кем работал? Тоже водителем?

— Ну да, грузовик водил. На станцию и обратно.

— Ночью?

— Чаще да.

— Интересно… что там вообще производят-то, на этом комбинате?

— А вот этого я не знаю и знать не хочу, — насупился Сашка. — Меня, если хочешь знать, вообще дальше ворот не пускали. На станции загрузили, довез, поставил машину под разгрузку, сам в курилке тусуюсь, пока не позовут. Позвали, путевой лист закрыли, все — катись, не задерживайся, по сторонам не оглядывайся. А уж что там внутри делают — не моего ума забота. За секретность еще особая надбавка шла. А за разглашение, в случае чего…

— И что, — усмехнулся Николай, — никогда даже соблазна не возникало подглядеть, чем именно тебя загружают?

— Любопытной Варваре знаешь чо оторвали? Сказано же, не мое это дело. Мое дело — в ведомости расписаться и денежку получить. Слушай, — он вдруг бросил на пассажира прищуренный взгляд, — а ты чо меня про это расспрашиваешь, а?

Николай запоздало вспомнил предупреждение главреда и приготовился доказывать, что он не американский шпион. Но мысль красноленинца развивалась в прямо противоположном направлении:

— Все никак не угомонитесь, да? Уже сколько лет, как я на вас не работаю, а все проверяете, в покое не оставите?

— Да нет же, — оторопел Селиванов, — я на самом деле журналист…

— Ага, журналист… знаем мы, какие вы журналисты… и в журналах ваших расписывались…

— Да я правду тебе говорю! — обиделся Николай. — Я, вообще-то, достаточно известный автор, Николай Селиванов. Купи нашу газету и почитай. У меня, если хочешь знать, у самого с ФСБшниками из-за моих статей проблемы были…

— Ну, может, и так, — не стал спорить Сашка, — а только все равно я ничего лишнего не знаю, а и знал бы не сказал. Вон твой «Маяк», приехали.

Машина остановилась у подъезда втиснутого между соседними домами серого пятиэтажного здания с большими окнами-витринами на первом этаже. Сквозь затемненные стекла просматривалась кадка с фикусом и несколько пластмассовых кресел вроде тех, что используют в летних уличных кафе, а над двустворчатой дверью красовалась словно вырезанная из пенопласта и стилизованная под небрежную рукопись надпись «Маяк», дополненная плоским изображением самого маяка с облупившейся красной звездой вместо фонаря.