Комендантская дочка. Книга 2 - страница 24

Возмутился тогда Ярт, взбаламутил тонкие тела мира, перемешал все меры и времена, а более того, плеснул в эту смесь доли стылого северного холода и щедрого южного тепла, зловонной грязи болот и аромата цветущих лугов. И получились у него новые люди. Они не знали ни сроков своей жизни, ни предназначения. Одни были талантливы, другие -смелее прочих, третьих выдавала общительность, а иных - жадность. Но самое важное, что теперь человек сам владел своей долей отпущенного и по желанию мог наращивать в себе другие качества, зародыши которых имелись в каждом.

Так, в каждом были зёрна любви и равнодушия, доли красоты и уродства, великодушия и мстительности, честности и лжи. Всё перепуталось и, например, слабость по мере роста человека то убывала, то вновь приумножалась, а мудрость стало возможным вырастить из заложенных крох.

Кстати, и прозвище Проказника Ярт получил именно за своё самоуправство, возмутившее остальных богов, привыкших к тихому и размеренному течению людской жизни.

Бывало, что какое-то качество проглядывало в человеке сильнее всего. Про таких людей говорили, что Ярт-Проказник отсыпал им с лихвой.

Вот и в командоре его любопытство, отточенное и ставшее профессиональным качеством, так и проглядывало. Впрочем, он и не стеснялся его обнаруживать. Трай д’Илмас будто всем своим видом говорил: «Да, мне положено всё знать».

Казалось совершенно естественным, что этому человеку действительно можно всё рассказать, потому что информацию командор не использовал как предлог к осуждению человека, а будто бы вносил в огромный каталог наблюдений за природой человеческих судеб и характеров.

- Отличная идея, - одобрил мой начальник предложение генерала, - лери Ваюта никогда не отказывала в чашечке своего фирменного чая на семи травах. Да, кстати, ваше превосходительство, лери Варьяне и переночевать-то, по сути, негде. Бывший адъютант коменданта сможет провести ночь в любой гостинице, а вот девушку с ульсом вряд ли пустят. Я сам по ряду причин позаботиться не смогу.

- Ничего страшного, я собиралась попроситься в Бартонский пансион на пару ночей, -торопливо вмешалась я в разговор, чувствуя себя крайне неловко.

Вряд ли жена генерала, какой бы доброй она ни была, захочет видеть в доме чужого человека, да ещё и с ульсом. Этих животных бартонцы только в зверопарках видели - и то северный лесной подвид, который куда мельче. А вот наставницы пансиона, пожалуй, даже обрадуются такому случаю - познакомить воспитанниц с диким, хотя и приручённым зверем. Перед новым набором девочек всегда были пустующие комнаты, а расходы на столовую и содержание ульса я теперь могу оплатить.

- Давайте поступим так, - подытожил генерал, - сегодня положимся на гостеприимство Ваюты, а завтра я сопровожу лери Варьяну до пансиона. Если там примут - отлично, нет -будем рассматривать другие варианты.

- Спасибо, ваше превосходительство, - улыбнулась я, представляя лицо своей бывшей кураторши, когда я заявлюсь в таком сопровождении.

Улыбка тут же завяла, как только я подумала о расспросах преподавательниц и младших воспитанниц о моём муже. Но ладно, пережила я осаду, справлюсь и с чужим любопытством.

В Бартоне гвардейцы были отпущены командором вместе с авархом, которому предстояла ночь в гостеприимных объятиях службы безопасности. Наранбаатар оглянулся, я успела кивнуть, мол, не переживай, я помню, постараюсь навестить.

Мы неторопливо ехали по бартонским улицам. Мне хотелось бы идти, потому что Ресс явно чувствовал себя неуютно. Вечером было многолюдно, проезжали кареты и повозки с огромными колёсами, незнакомые запахи тревожили чуткий нос ульса, а городской неутихающий гул заставлял прижимать уши. Ресс, даже невзирая на поводок, жался поближе к нашей компании, которая была знакома и пахла понятно.

К воротам генеральского дома мы подъехали уже в сумерках. Дом мне понравился: двухэтажный, окрашенный в тёплый персиковый цвет, с вьюнками, тянущимися к окнам второго этажа, - он, казалось, обещал уют и отдых.

Двор, вопреки обыкновению, был не замощён, а покрыт ковром низенькой пушистой травы. Конюшни не наблюдалось, однако недалеко от ворот была устроена коновязь: два столба, соединённые перекладиной с кольцами, а над ними крыша домиком. Видимо, конные гости