Комендантская дочка. Книга 2 - страница 29

- Какая ещё старость лет! - сердито сказала мама, - не позволю, и всё. И не пугай Варьяну.

Видимо, эта тема была для неё давней противницей. Я с похолодевшими вмиг щеками перевела взгляд на седого отца. Насколько я виновата перед ним и его здоровьем?

- Просто неудачная шутка, - он развёл руками.

Ярт-Проказник, какой же он добрый! Это я всё испортила с самого начала. И упрямо продолжаю.

- Как вам удалось выжить? Я видела, что вы уже мертвы! - резко спросила я.

- Как вам удалось выжить? Я видела, что вы уже мертвы! - резко спросила я.

И сама почувствовала себя просто гадкой, но ни за что не забрала бы вопроса обратно. Почему они мне так рады? Почему не обвиняют? Почему вдруг так всё хорошо, когда было так плохо?

- Сейчас я всё объясню, - опередила мама отца, только собиравшегося что-то сказать.

Я пожала плечами. Без разницы. Лишь бы, наконец, разобраться с этим.

- Ты помнишь о проклятии Дэйров?

На моей «новой памяти», что-то такое было в учебнике по фольклору, но тут «старые» пласты воспоминаний шевельнулись:

-Ты лежала в коконе. Староста сказал, что это смертельно. А ты встала и побежала стариков спасать, - кивнула я.

Для меня самой это прозвучало так, словно я подсмотрела у чужих, узнала только что. Какая у меня, оказывается, храбрая мама!

- Было дело, - улыбнулась она, - конечно, староста не знал, это вовсе не смертельно. Происходит эффект умножения дара. Вряд ли до этого у меня получилось бы повернуть вспять твой посыл. А вот после кокона, на самом пике силы - да, я смогла.

- Любой маг жизни сумеет? - ухватилась за эту тему я.

Мама обрадовалась и принялась объяснять.

- Многое зависит от объёма и срока повреждения. Жизненные структуры человека довольно гибки, поскольку подчинены развитости сознания. В то же время они постоянно сохраняют память об исходном, здоровом состоянии как наиболее эффективном, поэтому всеми силами стремятся вернуться в него.

- Другими словами, тело хочет жить здоровым, - ухватил суть отец.

- Ну да, я так и сказала, - удивилась мама. - Воздействуя на структурную схему, можно лечить магией, но иногда этого мало.

Я вспомнила момент, когда из Дэйса выгоняли паразита-лярчу. Магии действительно не хватало, может быть, вовсе не потому, что я новичок, а в принципе? И мама, сама того не подозревая, подтвердила:

- Маг жизни, в отличие от других, может поделиться не только магической энергией. Он заменяет часть искривлённых жизненных структур своими здоровыми, а магия служит передатчиком и гарантией, что это наложение усвоится. Вот так я и вытащила Кайдена из приёмной Войра-Временника. - она улыбнулась мужу.

- И потом свалилась заново с этим проклятием, - проворчал, напоминая, отец.

- Это того стоило, - отмахнулась она, - Только пойми меня правильно, Яна, нельзя рассчитывать, что лёгким способом заполучишь побольше возможностей! Такое вмешательство магу легко с рук не сходит. Сначала наступает сильная слабость, появляется чувство, что больше ни крошечкой не можешь поделиться...

- Да, я знаю, делала так, - подтвердила я и сразу поняла, что снова сказала что-то неправильное.

- Уже? Ярт. как же так. мы только тебя нашли, ты ещё так молода, - мамины глаза наполнились слезами, они шустро потекли по щекам, - я же всё-всё сделала, ну почему? Почему?

Я беспомощно посмотрела на генерала.

- Ваюта, - строго сказал отец, - ты пугаешь и девочку, и меня. Что происходит? Мы всё сможем исправить, если постараться.

- Проклятие Дэйров, вот что происходит, - с отчаянием выкрикнула она. - Хотя ты прав, прав, может, ещё удастся избежать. Когда это было? Полгода уже прошло?

- Чуть меньше месяца назад, - растерянно ответила я правду, раз уж не понимала, какой ответ был бы лучше.

Она вытерла слёзы, собралась:

- Я тебе всё расскажу, и ты будешь готова. Ничего не бойся, мы с тобой.

- Хорошо, - осторожно согласилась я, не понимая, о чём мне надо волноваться.

- Милая, может быть, ты объяснишь последовательно, - забеспокоился отец.

- Я и пытаюсь! Не так-то это просто! - сердито сказала мама.

И для меня в этот миг из странного образа, собранного из книг, рассказов однокурсниц и моей подростковой тоски, она вдруг стала просто человеком. Живым. Со своей загадочной историей, с ошибками и странными эмоциями, которые я не понимаю, но уважаю её право на них.