Комментарии на Священное Писание (Сборник) - страница 3

О, святой и благословенный патриарх Иаков, будь же ныне со мной верой твоего духа против ядовитого шипения неверия и, превосходя в борьбе с человеком[9], моли его, как более сильный, благословить тебя! Что же это такое, чего ты просишь у слабого, чего ожидаешь от немощного? Ты еще сильнее сжимаешь в своих объятиях того, благословения которого просишь. Деятельность твоего разума расходится с действиями твоего тела, ведь ты ведешь себя иначе, чем думаешь. В своей борьбе ты держишь в объятиях немощного человека, но он для тебя – истинный Бог, не по названию, а по природе. Ведь не благословениями усыновления требуешь ты благословить тебя, о патриарх, но истинными благословениями. Ты борешься с человеком, но видишь Бога лицом к лицу. И видишь Его не своими телесными очами, но воспринимаешь зрением своей веры. Он – немощный человек ради тебя, но душа твоя благодаря видению Бога спасена. В борьбе ты – Иаков, но после того, как вера твоя испросила благословение, ты – Израиль. Человек покоряется тебе по плоти ради таинства страдания во плоти. Ты знаешь, что Бог немощен во плоти для таинства благословения в Духе. И вид Его не препятствует тому, чтобы сохранилась вера; и немощь Его не останавливает, чтобы требовать благословения. И не человек делает то, чтобы Богом был Тот, Кто является человеком. И Тот, Кто есть Бог, есть Бог истинный, поскольку не может не быть истинным Богом Тот, Кто есть Бог и Кто благословляет тебя, изменив твое имя.

Это и многое другое подобное вставлялось в те книги, которые, согласно еврейской религии, были написаны Моисеем и пророками. В них при том, что Сам Бог Создатель свидетельствовал о Себе, содержалось следующее: «Я есмь Сущий», и далее: «Так скажи Сынам Израиля: Сущий послал Меня к вам». Я очень удивился такому полному определению Бога, которое говорит о непостижимости Его Божественной природы словами, пригодными для человеческого восприятия. Ведь имеется в виду, что Богу больше всего присуще бытие, ибо то, что есть, не принадлежит ни концу, ни началу. И то, что в силу неповрежденного блаженства является бесконечным, не могло и никогда не сможет не быть, ибо все Божественное не подвластно уничтожению или началу. И поскольку Божественная вечность ни в чем не нуждается сама по себе, то Он справедливо показывает только то, что служит провозглашению Его неповрежденной вечности.

В пустыне же народ томится жаждою, вода горька, поднимается ропот на вождя, является древо, и после того, как оно опущено в воду, та делается сладкою, и в сем усматривается и оправдание, и осуждение, и испытание (Исх. 15:52-26). А оттуда они приходят к двенадцати источникам вод и к семидесяти финиковым деревьям и подле вод располагаются станом (Исх. 15:57).

Хотя подстрекательства строптивых совращают умы и хотя заблуждение неверных запирает их разумение засовом непослушания, но все же не могли они не признать истинность столь великого чуда. Ибо какую принудительную силу заключает в себе кусок дерева или какое содетельное начало содержит в себе безжизненная древесина[11], чтобы могла она устранить горечь, чтобы могла она возбудить сладость, чтобы могла она естество придавать или отнимать, когда то, от чего они отказывались с отвращением, не оказалось сладким на вкус? И хотя в происходившем тогда присутствовало содетельное начало Божественной силы, переменяющей естество с одного на другое, однако надо думать, что и дерево тут сослужило свою службу, так что изменения свойств воды не случилось бы без его содействия