Коммивояжёр смерти - страница 2

Я даже восхитился такому полету мысли, но тут президент осалил того типа, заявив, что подобные меры: а) подорвут доверие к машиностроению и авиапромышленности, что повлечет за собой ущерб экономике, и б) все равно не заставят уровень смертности осадить надвигающуюся волну рождаемости, слишком уж мелок выйдет урон. Лоббисты стали на все лады горячо поддерживать его — особенно по пункту а).

Какой-то клоун затянул потешную песнь о колонизации Луны, но ему быстро напомнили о том, что построить такие корабли, что за год доставляли бы несколько миллионов человек на наш спутник, не представляется возможным. Золотым запасам страны такая роскошь попросту не по зубам.

Кто-то еще заговорил о поощрении национального гомосексуализма. Дескать, если раньше мы несчастных голубых преследовали, то теперь просто молчаливо одобряем, а этого мало — надо такой образ жизни массово пропагандировать, наделять социальными привилегиями, выплачивать пособия. Ему заметили, что такая практика срикошетит — если гомосексуализм сделается обыденным и поощряемым, убежденные натуралы уйдут в подполье, заводить детей станет своего рода порочным удовольствием и обретет статус акта протеста системе.

— Ну а как же смог? Он же дьявольски вреден для человеческого организма. Если мы тут хотим снизить популяцию, надо перестать надрывать свои глотки. Надорвите глотки им. Отнимите у них респираторы.

Ну, тут-то началось — все кошки разом завыли. Но президент, как всегда, не оплошал — сказал свое веское, подводящее всякую мыслимую черту, слово:

— Нельзя просто так взять и начать программу по массовому уничтожению нашего народа. Это, в конце концов, не по-американски!

И тут он наконец-то обратил на меня внимание:

— Вы у нас специалист, мистер Крозерс. Что нам может предложить психология?

— Само собой, это не по-американски — убивать наших собственных граждан, — Хотя бы потому, что это ударит по капиталистическим идеалам. — Все присутствующие дружно закивали, и я продолжил: — Но есть и другое решение. Назовем его запланированным моральным износом популяции.

Президент нахмурился:

— Что вы имеете в виду?

— Все просто. Раз уж мы не можем в открытую расправляться с американскими гражданами и не преуспеем в попытках заставить их убивать друг друга, остается одна-единственная разумная альтернатива. Нужно заставить их убивать самих себя.

Что я там сказал раньше насчет кошачьего воя? Забудьте — на меня со всех сторон сразу полетело:

— Массовые самоубийства?

— Да это же невозможно, кто на такое согласится!

— А это, по-вашему, по капиталистическим идеалам не ударит?

— Что вы несете?

— Не сработает…

Я подождал, пока их гомон стихнет, и потряс рукой с папкой.

— Джентльмены, у меня разработан подробный план. Если вы готовы меня слушать, я, в свою очередь, готов убедить вас, что план этот может сработать.

И я им все изложил. Очень доходчиво и без лишних соплей. Шестеренки у них в ржавых котелках зашевелились — а ведь правда, ничего невозможного! Потихоньку их одобрение целиком перешло ко мне. Сомнения остались лишь у президента.

— Не знаю, — вздохнул он. — Один куда более толковый, чем я, управленец, когда-то сказал: «Вы можете постоянно убивать по несколько человек, но не можете постоянно убивать всех»[1].

— Может, и так, — не стал возражать я. — Но попробовать стоит.

10 января 2047 года.

Что ж, мы в деле! Особо времени вести дневник нет — у меня тут одно собрание за другим, весь график забит под завязку. Ключевые фигуры от всех крупных производств внимают мне. Даже с учетом поощрения на государственном уровне, не стоит забывать, что немалая часть задачи лежит на бизнесе и продажах. На первых порах, разумеется, все возражали — дескать, потребители-то нам все еще нужны. Но я, не ведя и бровью, отвечал:

— Позвольте потребителям употребить самих себя.

И показывал им реальные коммерческие возможности. Рассказывал, как столетия назад похоронные бюро доказывали, что продавать можно даже деревянные ящики с кучей прибамбасов в придачу, вплоть до внутренней бархатной обивки и мягких матрасиков (слоган: «Пусть земля тебе будет пухом — от лучших техасских гусей!») и гробов для кремации (слоган: «Согрей их своим прощальным теплом»). А древние египтяне и вовсе додумались до того, чтоб хоронить своих усопших с полными шкафами новехонькой одежды, изобилием ювелирных изделий, домашней утварью и мебелью (слоган: «Ты можешь взять это все с собой»).