Коммунизм своими руками - страница 13

Дискуссии сторонников и противников общины во власти вновь стали актуальными в 80—90-е годы. С прекращением временнообязанного состояния встал вопрос о дальнейших путях и формах развития сельской жизни. Министром финансов Н.Х. Бунге было предложено предоставить крестьянству возможность организации подворно-участкового землепользования. Однако император и значительная часть высшей бюрократа страны по-прежнему рассматривали проблему общины почти исключительно с точки зрения борьбы с революционной опасностью. МВД указывало, что выкуп земель по статье 165 производится неимущими крестьянами на деньги скупщиков с целыо перепродажи последним, данные о темпах земельной мобилизации в России «гротескно завышались» министерством, а политические последствия этого процесса «нарочито драматизировались».^>71 В 1886 г. входе контрреформ Александра III ограничивается право семейных разделов у общинников, а в 1889 г. вводится институт земских начальников, который усиливает контроль дворянства м.i.'i органами крестьянского самоуправления.

Чуть позже, когда министр внутренних дел И.Н. Дурново начал лоббировать закон о неотчуждаемости надельных земель, в полемику с ним in |унмли председатель комитета министров Н.Х. Бунге и министр уделов IIII. Воронцов-Дашков. Бунге считал, что интересам охранительной потники отвечает не укрепление общины, а создание сословия крестьян' оГн-тиенников, менее склонных к социализму.^>7- Воронцов-Дашков утгрждал, что вдеревне полным ходом идет пролетаризация крестьянина, для которой мирская организация не является преградой. Буиге и Норонцов-Дашков доказывали, что община, в которой привыкли видеть с ущественную бытовую особенность нашего Отечества», на деле уди-

^>и Н/тнский О.Г. Проблема крестьянской общины и российская бюрократия is 80— -И) х it. XIX в.: «консервативное реформаторство» или «контррсформы»? //Столиц,! и провинция в отечественной и всемирной истории. Тула, 2004. Т. 1. С. 20. ^>4 1> рнше самодержавия в России, 1895—1917. Л., 1984. С. 56.

вительно равнодушна к судьбе отдельных общинников, заброшенности престарелых и больных, к тому же не способна остановить пролетаризацию деревни.^{>34> После образования земств земские деятели, воочию наблюдавшие социальную жизнь русского общинного крестьянства, также обнаружили в деревне «пестрое полотно социальной эксплуатации, борьбы и дифференциации».>35>}

Подобные взгляды на общину получили отпор со стороны министра финансов С.Ю. Витте, который представил записку в защиту общины, «обильно нашпигованную разного рода данными и ссылками на авторитеты. В записке приводились высказывания ученых и политических деятелей от Бисмарка, заявлявшего, что “вся сила России в общинном землевладении’’, до К.Д. Кавелина, видевшего в общине “страховое учреждение от безземелья и бездомности”». Витте назвал общину «плотом» против социализма, а русское крестьянство — «консервативной силой» и «главной опорой порядка».^{>36> Расстаться с общинными иллюзиями он сумел лишь в 1896 г., изучая статистический материал, иллюстрирующий реальное состояние общинного крестьянства.>71'}

8 июля 1893 г. был подписан закон об ограничении права земельных переделов, а 14 декабря 1893 г. — закон о неотчуждаемости надельных земель, который, по сути, отменил вторую часть 165-й статьи «Положения о выкупе»: он запретил выход из общины без согласия «мира» даже при досрочном выкупе надела, а также продажу, залог и дарение наделов «лицам, не приписанным к сельским обществам».

История второй половит)! XIX — первой четверти XX века выявила всю проблемность идеализированного восприятия традиционных крестьянских социальных организаций. Б.Н. Миронов, автор фундаментального обобщающего труда по социальной истории России периода империи, пришел к выводу, что с XVI11 до начала XX в. «главные организации главных русских сословий с точки зрения структуры, функций, управления, межличностных отношений, основополагающих принципов жизни с течением времени становились все более рациональными, формализованными, полагающимися в своей деятельности на твердые юридические основания; в них органическое единство превращалось в механическое, а солидарность, основанная преимущественно на соседстве и родстве, на уважении, привязанности и дружбе, заменялись объединением, базирующимся главным образом на законном порядке и на обмене услугами. Другими словами, происходила рационализация, или, что то же самое,