Комната № 13 - страница 13

«Теперь время, — решил Милюков, — объявить о новом царе. На радостях не разберутся и примут царя. Надо попробовать».

И он заявил, что новым царем будет сын Николая, Алексей, а пока он не вырастет, за него будет править брат царя, Михаил.

— Да это все прежняя царская семья! — закричали в толпе.

Милюков понял, что его замысел не удался.

— Я совсем охрип, мне трудно говорить дальше, — сказал Милюков и вышел из зала.

— Был один царь, будет другой, — отвечали рабочие. — Обвертели нас вокруг пальца.

Вечером к Милюкову прибежали перепуганные офицеры.

— Солдаты грозят перебить всех офицеров, если будет новый царь, — говорили они.

Генерал Иванов не знал, что делать. Часть его войск перешла на сторону революции. Но и остальные были не надежны. Генерал не был уверен, удастся ли ему вообще добраться до Петрограда; железнодорожники могли разобрать рельсы и не пропустить его.

Временный Комитет Думы прислал к нему из Петрограда своего представителя.

— Нечего думать итти на Петроград, — сказал представитель Думы. — Петроградский воздух делает солдат революционерами. Одна надежда на Думу, что она успокоит город. Ваш приход только испортит положение — Советы тогда захватят власть.

Генерал Иванов решил отказаться от похода на Петроград.

Но Георгиевский батальон уже был послан Ивановым вперед. Поезд с двумя тысячами георгиевцев и восемью пулеметами подошел к трем часам ночи к Луге.

А в Луге нельзя было собрать и трехсот революционных солдат для отпора. Ни пушек ни пулеметов, годных для стрельбы, не было. Революционный комитет поставил на платформу ржавую пушку и решил попробовать запугать прибывших.

Один из членов революционного комитета вошел в офицерский вагон и разбудил подполковника.

— Немедленно езжайте назад, — сказал член Комитета, — мы не пропустим дальше поезда.

— Как вы смеете мне приказывать? — закричал подполковник. — Я не изменник царю.

— Вы знаете, сколько солдат в Луге? — сказал член Комитета. — Двадцать тысяч! Наша батарея уже заняла позицию и готова начать обстрел поезда.

— А-а, — сказал подполковник, — если так, я подчиняюсь силе. Распоряжайтесь.

Члены Комитета прошли по теплушкам и стали отбирать у солдат винтовки. Георгиевцы с удовольствием расставались с ружьями и сами протягивали их.

— Кому охота в своих стрелять! — говорили они.

В это время к хвосту поезда, по приказанию Комитета, подошел паровоз. Несколько железнодорожников быстро отцепили от поезда последний вагон, где были все пулеметы и ручные гранаты. Туда вошел революционный конвой, а паровоз спокойно отвез вагон на запасный путь.

— А где же войска? — с удивлением спрашивали обезоруженные георгиевцы, оглядывая пустую платформу. — Где ваши пушки? Эта, что стоит на платформе, никуда не годится.

— Потом узнаете, — отвечали члены Комитета. — Ну, прощайте, счастливого пути!

Поезд покатил обратно.

В десять часов вечера паровоз с одним вагоном приехал в Псков. Из вагона вышли Шульгин и Гучков и прошли через рельсы к ярко освещенному царскому поезду. Высокий, желтовато-седой генерал с аксельбантами встретил их и сказал:

— Государь император сейчас выйдет. Его величество в другом вагоне.

«Неудобно, что мы в пиджаках, — думал Шульгин, — надо бы во фраках; и не бриты, воротники помяты».

Вагон-гостиная был обит зеленым шелком. Вошел царь, поздоровался с прибывшими за руку, и все сели за маленький столик.

Гучков рассказал о том, что делается в Петрограде: нет надежды подавить революцию, надо передать престол Алексею.

Генерал Рузский сказал:

— Сюда из Петрограда уже двигаются вооруженные грузовики.

— Я принял решение отречься от престола, — сказал царь. — До трех часов сегодняшнего дня я думал, что могу отречься в пользу сына, Алексея. Но к этому времени я переменил решение в пользу брата Михаила.

Гучков и Шульгин согласились. Правда, по закону царь не имел права передавать престол брату. Но сейчас им было не до законов: лишь бы скорее получить нового царя. Царь вышел в другой вагон. Одни из придворных стал спрашивать — Правда ли, что мой дом в Петрограде сожгли? Ах, какое несчастье, какое несчастье!