«Компенсационный налог» и проблемы защиты прав собственности - страница 4

Между тем в стране нет проблемы легитимации такой собственности. Есть определенные трудности с соблюдением права на нее в реальной жизни и защитой его в судах. Но само по себе право частной собственности в обществе сомнению не подвергается, поскольку злоупотреблений со стороны подавляющего числа граждан — непосредственных выгодоприобретателей от приватизации такого рода собственности не было. Подобные полемические «хитрости» крайне правых, представляющих интересы крупного бизнеса, шиты белыми нитками и призваны запутать либо запугать рядовых граждан с целью привлечения их голосов на свою сторону в ходе политической борьбы.

Нечего также опасаться и традиционному мелкому предпринимательству: право собственника распоряжаться своим магазином или парикмахерской всерьез никем не оспаривается, тем более что в большинстве случаев там и распоряжаться-то особенно нечем. Не случайно ведь, что такой бизнес способен выживать при любой власти и даже в отсутствие таковой.

Другое дело — крупные предприятия. Их владельцы, по определению, зависят от власти и ее решений. Для того чтобы они могли заниматься частным бизнесом с прицелом на длительную перспективу, вкладывать силы и средства в его развитие и модернизацию, необходимо точно знать: кто и на что имеет право и будет ли это право признаваться властью и обществом через пять, десять или тридцать лет?

При этом речь идет не только и не столько о формальном праве. На бумаге можно записать все что угодно, но если это право не подкрепляется практикой отношений, то грош ему цена. Единственная действительная гарантия — это сила инерции общественного сознания, которое признает (или не признает) за конкретными гражданами их естественное и неоспоримое право распоряжаться тем или иным имуществом. Понятно, что важная роль в процессе легитимации принадлежит власти, которая своим действием или бездействием во многом формирует сознание общества, хотя и не может при этом определять его всецело.

Расчет на то, что проблема легитимации крупной собственности урегулируется сама собой, не оправдался еще и потому, что порочная практика деструктивных альянсов бизнеса и власти, начатая в 90-х годах, продолжается и в нулевых, и в десятых. В результате в стране сформировались, укоренились и приумножились силы, заинтересованные в сохранении существующего положения дел, по сути закрывающего для России какие-либо перспективы на будущее.

Корни ущербности прав на крупную отечественную собственность, связанные с невысокой степенью признания обществом ее законности, многочисленны и многообразны. Происхождение такого капитала (приватизация некогда «общенародного» достояния с помощью всякого рода непрозрачных и «кривых» схем) — хотя и базовый, но далеко не единственный и, возможно, даже не главный сегодня фактор, определивший в целом едва ли не всеобщее, включая госчиновников, подозрительное отношение к новым «хозяевам заводов и фабрик».

В числе причин недовольства частными собственниками можно назвать:

• не самое удачное управление большей частью переданных бизнесу активов;

• полукриминальные нравы, установившиеся в олигархической среде;

• откровенные попытки использовать взятки для контроля за принимаемыми решениями на всех без исключения этажах и уровнях государственного управления;

• монопольный диктат производителей и продавцов по отношению к потребителю12;

• сомнительная репутация российского бизнеса за рубежом, в результате чего иностранный бизнес, особенно на первых порах, тоже был представлен в России не столько солидными, дорожащими своей репутацией международными корпорациями, сколько всякого рода авантюристами и проходимцами.

Вот почему еще вопрос о легитимации крупной собственности, полученной в ходе приватизации производственных активов, необходимо решать так, чтобы все факторы, определяющие этот мучительный процесс очищения, стали предметом внимания, усилий и договоренностей власти, бизнеса и общества.

Суть «нечестной» приватизации, положившей начало новым порочным традициям российского бесправия, как раз и состояла в том, что трехсторонний договор, негласно и молчаливо заключенный на старте исторических перемен между обществом, становящимся на ноги бизнесом и новой нарождающейся российской властью, едва ли не сразу после смены общественного строя оказался вероломно, за спиной общества и в ущерб ему, нарушен двумя другими сторонами. И, что более существенно, неожиданно для него приобрел силу неправедного обычая и даже закона. Причем действующего преимущественно в направлении не столько улучшения, сколько ухудшения, в конечном счете, общей социально-экономической и политической ситуации в стране.