Комсомольский комитет - страница 22

И Лена была потрясена тем, что девушка ждала его, а Чирков делал вид, что хочет уйти один.

Лена не помнила, как вышла на улицу. Моросил мелкий, отрезвляющий дождь. А лицу было горячо. Лена прислонилась лбом к дереву и, только почувствовав холодную влагу на горячем лбу, отшатнулась.

«За что, за что? — мучительно думала Лена. — «Я хочу тебя видеть… я прошу тебя…» И это говорил Борис. Значит, Борис никогда не был таким, какого я глазами, сердцем видела… — Лена закусила губу. Она припоминала о Чиркове хорошее, и ей становилось все тоскливее и мучительно, мучительно больно. — А если бы… если бы мы стали близкими? И он бы… бросил меня?»

С того вечера Чирков и Лена разговаривали мало, только по делам, сухо и коротко.

Чирков подождал Лену. А она, поравнявшись с ним, отвернулась. Чирков закурил, сунул портсигар и спички в карман плотного пальто.

— Ты что-то мне хотела сказать? — напомнил он с обычной своей мягкостью, словно между ним и Леной никогда ничего не было.

— Ты же слышал. Надо прекратить в службах эту чехарду с графиками, чтобы у Руднева не было никакой отговорки на этот счет.

— И это все? — недоверчиво и осторожно спросил Борис.

Обида, которую принес Лене Чирков, помогла ей освободиться от чувства к нему, и в то же время она испытывала каждый раз неловкость при встрече с ним. Поэтому сейчас ей хотелось держаться с достоинством. Может быть, еще и потому, что чувствовала в Борисе настороженность, и чутье женщины подсказывало ей, что она не безразлична для Чиркова.

— Не все… Но на первый случай достаточно, — спокойно ответила она Чиркову.

— Ну что ж, если будет необходимость, сделаем, — сдержанно проговорил Борис.

— Я не понимаю тебя, Борис, — резко, после минутного колебания сказала Лена. — Почему эти отговорки: если будет необходимость? Ты что, не знаешь, что это необходимо?

Чирков явно рассердился, но он очень скоро взял себя в руки и сказал Лене твердо и внушительно:

— Мне не нравится этот разговор, Елена Михайловна.

— Вот как! Мне, например, тоже не нравится, что я сегодня перемазалась на паровозах, с песком пришлось руки отмывать, — насмешливо, запальчиво возразила Лена.

— Я что-то не пойму, чего ты хочешь от меня, всюду ищешь встреч со мной, — защищаясь, сказал он.

— Я ищу встреч с тобой? Эх, ты! Я хотела бы познакомиться с твоими родителями. Посмотреть на людей, которые тебя воспитывали!

Будь Чирков старше, он бы сдержался. Но он все-таки был молод.

— Меня воспитала советская школа и отец-коммунист! — вспыхнув, сказал он. — И вообще, Лена… Эта манера… разговаривать… — уже спокойнее сказал Чирков и замолчал. Очевидно, решив, что ничего хорошего для него не будет из этого разговора с Леной, он перевел разговор на другую тему — о том, что обком партии просил в ближайшее время направить лучших комсомольцев на курсы радистов для работы на Крайнем Севере и какие кандидатуры должен подобрать горком комсомола.

На перекрестке Лена Лучникова с насмешливой почтительностью распрощалась с Чирковым и направилась к Люсе Зайцевой. Недолго постояла у калитки, потом решительно дернула звонок.

Люся была дома. В пестром модном халатике с зелеными отворотами, с пушистой прической завитых волос, с пунцовыми губами и ногтями, она была очень не похожа на Лену. Люся схватила гостью за руку и потащила в комнату.

— Посмотри, Леночка, мы новый шифоньер купили!

В углу Люсиной комнаты действительно стоял лакированный, как автомобиль с обтекаемыми формами, зеркальный шифоньер. Лена любила, когда люди покупали новые вещи и вообще когда у них хорошо складывалась жизнь. Но сейчас ей не хотелось говорить о вещах, о том, что ей казалось не главным в жизни.

— Ленусь! Ты что такая?

— Ах! — махнув рукой, только и успела сказать Лена.

За окном зашумела и остановилась машина.

Люся чуть отдернула шторку и тотчас опустила ее.

— Крутилин, — с досадой сказала она.

— Директор молокозавода? Зачем? — изумилась Лена, но тут же вспомнила: Люся рассказывала, что Крутилин когда-то работал вместе с ее отцом и еще до войны Люся была знакома с Юрием Александровичем. Может быть, он и забыл бы о Люсе, но однажды он встретил ее на молокозаводе и с тех пор вдруг стал ухаживать за нею. Люся раза два говорила о визитах Крутилина, но говорила мимоходом, как о событиях незначительных.