Комсомольский комитет - страница 51

— И сколько же человек в вашем кусте?

— Не помню… Да, Соболев говорил: пятьдесят шесть. Вот и эта теперь с нами будет, — Лиля кивнула головой куда-то в сторону.

— Кто? — не понял Павел.

— Да ты же давно у нас не был, — спохватилась Лиля. — Соседка у нас новая. Дмитриевы съехали, теперь одну вселили с ребенком. В банке работает. Тоже комсомолка, значок носит. А банк в нашем кусте.

— Мать не вздорит с ней? — спросил Павел, вспомнив, что с Дмитриевыми она всегда скандалила.

— Не знаю, — пожав плечиками, беззаботно сказала Лиля. — Мы почти не видим ее.

— Пятьдесят шесть человек, говоришь? — задумчиво сказал Павел. — Это сила.

— И еще: перед новым годом мы должны провести конкурс на лучшее выступление самодеятельности. Конкурс тоже в судейском помещении будет.

— Так это ты на конкурс? — сказал Павел, засмеявшись.

— Нет, я на танцы, — тряхнув хорошенькой головкой и тоже засмеявшись, весело, плутовски сказала Лиля.

— И другие не пошли? — обеспокоенно спросил Павел.

— Нет, некоторые пошли. А я — чего я? Обойдутся и без меня, — беззаботно продолжала Лиля и, посмотрев на маленькие часики на смуглом запястье, встала. — Пора. Десятый час.

Павел укоризненно покачал головой.

— Ветер ты! А еще Корчагиным увлекаешься.

— У-у, морали! — протянула Лиля. — Учти, о жизни можно не пожалеть и прожив немного иначе! — крикнула она, убегая.

В дверях Лиля почти столкнулась с матерью. За нею показался Осип. Они посторонились, пропуская стремительную Лилю. Евдокия Тихоновна проговорила:

— Ну и девки ноне! Чисто в них шилья навтыкали! — И крикнула, обернувшись, дочери: — Чтоб в двенадцать дома была. Я те постою с парнями!..

Следом за свекровью и мужем вошла Раиса. Она несла на большом цветном подносе тарелки с винегретом, миску рассыпчатой картошки и сковородку со свежими котлетами. Осип успел сбегать в магазин, он зарумянился и держал в руке еще одну непочатую бутылку водки.

Раиса была уже в другой кофте, с длинными рукавами. Она сбегала за совком и веником и, не спрашивая и не удивляясь, собрала осколки разбитой Павлом рюмки. Павел вдруг представил на своем месте Игоря Соболева. Нет, тот бы не смолчал. Когда Раиса выпрямилась и хотела было идти на кухню выбросить осколки, Павел вдруг в упор спросил:

— Дерется Осип?

Раиса растерянно посмотрела на мужа, на свекровь, та густо покраснела.

— Нет… что… Нет… — пряча глаза, сказала Раиса и быстро вышла.

— Ты докажи, а потом спрашивай, — злорадно повторила Евдокия Тихоновна.

«Действительно, теперь не докажешь», — подумал Павел.

— Ладно, мать, кончили, — недовольно сказал Осип.

Через несколько минут семья чинно сидела за столом. Раиса попросила говорить потише, чтобы не разбудить детей — они уже спали. Снова Осип налил рюмки. Пили за приезд Павла и желали ему счастья на новой работе. Павел заметил, что Раиса после разговора о побоях смущалась и избегала его взгляда. Но украдкой женщина смотрела на него благодарно, матерински нежно.

В воскресенье, когда Павел, против обыкновения, не оставшись у матери до конца дня, уехал в Озерную, дом, где жили Куренковы, разыскивали две девушки. Обе они были в форме финансовых работников: в зеленых шинелях с золотыми звездочками на воротниках и в зеленых беретах. У одной из них, высокой, красивой, со строгим точеным профилем и серьезным выражением лица, поверх берета был надет еще теплый шерстяной платок. Другая, маленькая и очень полная, пышущая здоровьем, розовощекая девушка берет надела набекрень, и из-под него задорно выглядывали золотистые волосы. Девушки шли по Зареченской под руку, разглядывая номера домов. Полная была Ира Яблокова, «Яблочко», как звали ее в банковском коллективе, та самая Ира Яблокова, в которую был влюблен Корнюхин и которую на кустовом собрании организаций центральных учреждений комсомола выбрали ответственной за куст. В шерстяной платок спряталась Аня Зюзина.

Ира была девушка живая. Она много читала, особенно любила прогрессивную литературу зарубежных писателей, выписывала журнал «Техника — молодежи» и знала про все новейшие открытия в науке и в технике. С несвойственной ее подругам внимательностью Ира присматривалась и к людям родного города, она знала почти все подробности из жизни ее соседей и товарищей по работе и всюду находила что-нибудь поучительное для себя. В комсомоле Ира была давно, она любила комсомол, но такой, каким она представляла его себе по книжкам, а об организации родного города до последнего времени она почти не думала — в ней она не находила ничего интересного.