Кому бесславие, кому бессмертие - страница 8

На другом конце коридора появились три человека в форме. Они твердым шагом прошли мимо Антона и решительно вошли в кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Антон услышал глухие голоса, которые вдруг резко стихли. Вскоре дверь отворилась, и из нее вышел офицер, в руках которого была кобура со смотанной портупеей. Следом двое других военных вывели человека в распущенной гимнастерке и с заложенными за спину руками. Антон узнал его. Это был майор Скопов. Лицо майора было абсолютно белым.

Антон просидел в ожидании около получаса, пытаясь осознать, что произошло, Он понял, что следователь, к которому его привезли, уже никогда не вернется на свое рабочее место.

Наконец Антон поднялся и несмело заглянул за дверь. Небольшой кабинет был пуст. Он подошел к столу, и в глаза ему сразу же бросилась стопка его документов, изъятых чекистами. Рядом лежало то самое злополучное письмо, с которого начались все его неприятности. Антон застыл в нерешительности. Чем дольше он так стоял, тем яснее осознавал, что в эту минуту провидение дает ему странный, но единственный шанс.

В коридоре послышались голоса, которые вывели Антона из оцепенения. Он схватил документы, письмо и судорожно рассовал по карманам. Затем, опустив голову, решительно вышел из кабинета и засеменил в противоположную от приближающихся голосов сторону. Дойдя до поворота, он быстро обернулся и увидел, как несколько человек, о чем-то громко разговаривая, зашли в кабинет Скопова.

Ступив на лестницу, Антон еле сдержался, чтобы не перейти на бег.

— Ваш пропуск? — спросил дежурный на выходе.

— Я с ними, — быстро нашелся он, указав рукой на двух офицеров, по виду высокого чина, которые прошли впереди него.

Оказавшись на улице, Антон не удержался и почти побежал к открытым чугунным воротам, через которые свободно проходили люди.

Добираясь до дома, он постоянно оглядывался назад, но его никто не преследовал.

Войдя в парадный, он увидел опечатанную квартиру и вспомнил, что ключи забрали чекисты. Тогда он позвонил в соседнюю дверь.

Открыла хозяйка Мария Семеновна и удивленно ахнула.

— Господи, никак отпустили! А я гляжу, бумажка на двери наклеена…

— Отпустили, Марья Семеновна, — перебил ее Антон. — Разобрались и отпустили. Только вот ключи куда-то задевал… то ли у них оставил…

— Сейчас, милый, сейчас, — закивала соседка и вынесла Антону запасные ключи. — Слава богу. А я уж думала…

Антон поблагодарил ее и, сорвав печать, открыл дверь.

Ощутив голод, он поставил на плиту чайник, достал из буфета полбанки варенья и пакет с засохшим печеньем. Пока кипятилась вода, он жевал печенье и напряженно соображал, что делать дальше. Время еще есть. Наверняка им сейчас не до него. Пока спохватятся, он уже примет решение.

Засвистел чайник.

Наконец к Антону пришло четкое осознание всей тупиковости ситуации. Все равно это конец. Во всяком случае, конец его прежней жизни. Здесь больше ничего не будет — ни друзей, ни его работы, ни диссертации. Этот мир в одночасье отторгнул его, и есть только один выход — бежать. Но куда? Куда можно скрыться от них, если ты уже есть в их списке? Ведь они везде! Но все равно надо бежать, исчезнуть, искать свой мир, или мирок, спрятаться, затаиться, а потом… Потом он решит, что делать дальше. «Просто он сделал свой выбор», — вспомнил Антон слова профессора Кротова о Голдмане. А разве у него нет выбора? Говорят, что выбор всегда есть. Остаться — значит… умереть, или в лучшем случае — попасть в лагеря, в Сибирь. Нет, лучше скитаться по подвалам, переносить любые лишения, но на свободе. Бежать в леса, в Сибирь! Да, да, в Сибирь, в Томск, Иркутск или даже Владивосток. Страна большая! Он уедет куда-нибудь далеко, к Тихому океану, уйдет в тайгу или, может быть, подастся на юг, к морю или в горы, на Кавказ. Да, конечно, на Кавказ — там тепло и еще сохранились старые патриархальные нравы. Он слышал об этом. Там можно пристроиться — даже документы не спросят.

Решено! Антон поднялся с места и принялся быстро собирать в рюкзак вещи — те, что брал с собой утром, он оставил на скамейке у кабинета следователя — да и бог с ними. Антон сложил сменное белье, мыло, теплую одежду, проверил паспорт, другие документы и сосчитал все свои немногочисленные сбережения. Все — можно уходить.