«Кому на пользу?» - страница 2
Прервем, однако, эту историю, напоминающую детектив, потому что события, разыгрывавшиеся в последующие часы и дни, перерастают уже в политическую хронику.
Все описанное — не фантазия писателя, а точный документ. Здесь нет ни грана выдумки. Место заключительного действия — набережная Москвы-реки, мост, соединяющий Лужники с Ленинскими горами, «миловидная вице-консул» — Марта Петерсон, гражданка США, сотрудник ЦРУ, работавшая под прикрытием государственного департамента; советник, вызванный для опознания, — г-н Гросс, заведующий консульским отделом американского посольства в Москве.
Когда Гросс — после опознания и «беседы» — увез Петерсон в посольство, в Министерство иностранных дел СССР, несмотря на субботний день, прибыл советник-посланник американского посольства.
Советник-посланник задал дежурному по МИДу вопрос, который свидетельствовал не только о том, что он отдавал отчет в политической серьезности случившегося той ночью, но и о понимании им всей тяжкой подсудности предъявленных улик.
— Не будет ли возражений, — спросил советник-посланник, если Петерсон будет отозвана нами в США с первым же рейсом, уходящим на Запад?
Ему ответили, что возражений не будет — как-никак на «вице-консула» распространяется дипломатический иммунитет.
— Мы надеемся, — продолжал советник-посланник, — что к этому факту не будет привлечено внимание.
— Мы проконсультируем этот вопрос, — ответили ему.
Затем в Министерство иностранных дел был вызван посол США Тун. Ему была вручена нота протеста, в которой говорилось, в частности:
«15 июля с.г. советскими компетентными органами была задержана с поличным при проведении шпионской операции — в момент закладки тайника — атташе посольства США в Москве Петерсон Марта Д. При задержании у нее была обнаружена портативная радиоаппаратура.
Во время официального разбирательства, проведенного в присутствии советника посольства США, контейнер, заложенный М. Петерсон, был вскрыт, и в нем оказались шпионские инструкции, миниатюрная фотоаппаратура, различные драгоценные изделия, крупная сумма советских денег, 2 резервуара со смертоносным ядом и специальная инструкция по его использованию.
Таким образом, совершенно очевидно, что американские спецслужбы ведут активную подрывную деятельность на территории Советского Союза, используя для этого и дипломатическое прикрытие в лице посольства США и не останавливаясь перед такими средствами, как смертельные яды.
Министерство заявляет решительный протест и объявляет сотрудницу посольства М. Петерсон персона нон-грата.
Одновременно министерство обращает внимание посольства на то, что, как явствует из проведенного компетентными органами предварительного расследования, к этому шпионскому делу причастны также первый секретарь посольства Р. Фултон и сотрудники госдепартамента США С. Карпович и Дж. Грюнер. Известно, что это не единственный случай, когда американские дипломаты занимаются деятельностью, не совместимой с их официальным статусом.
Министерство настаивает на том, чтобы американской стороной были приняты эффективные меры для прекращения подобного рода деятельности, прямо противоречащей задаче конструктивного развития отношений между нашими странами».
Посол выслушал ноту не просто со вниманием; казалось, что г-н Тун не решил еще, как следует поступить.
…Дипломатическая практика — серьезная штука, каждое слово имеет свою совершенно особую ценность, ибо оно может дать, а может и не дать возможности двоетолкования. Будь менее весомы улики, не лежи на столе ампулы с ядом, посол, соотнося свои слова с нормами дипломатического протокола, гораздого на всякого рода тонкости, мог бы, видимо, выстроить некое подобие позиционной защиты.
Но бесспорные улики вынудили посла сказать:
— У меня нет вопросов по поводу случившегося прошлой ночью, и я не могу как-то комментировать все это.
Действительно не прокомментируешь, ибо советская контрразведка установила со всей непреложностью, что яды, изъятые из тайника, переданного Петерсон шпиону, пересылались Центральным разведывательным управлением в Москву уже не первый раз. В процессе следствия выясняется, что яд, переданный шпиону ранее, был им использован против невинного человека, ставшего на пути его преступной деятельности.