Конан и Зерцало колдуна - страница 5

— Ладно, за меня не переживай. — буркнул Конан. — Тракт приведёт нас в Шамар, из Шамара через земли Кофа мы попадём в Асгалун, это в Шеме, а оттуда до Стигии рукой подать. Переправимся через Стикс и мы на месте. На всё двенадцать седмиц.

— Думаешь, управимся? — засомневался Акула.

— Я уже проделывал такой путь, — сказал Конан, — правда, в тот раз это заняло несколько больше времени.

— Нам нужно в Кеми. — почти уверенно произнесла Капна. — Сердце Аримана, наверняка, спрятано где-то в проклятых пирамидах или в лабиринтах под ними.

— Почему-то другого я не ожидал. — вздохнул король.

— Там упыриха. — напомнил Катамаи Рей.

Гавер вздрогнул.

— Без паники! — беспечно произнёс Акула, безгранично уверенный в крепости своей руки. — Мне только надо знать, где эта тварь, чтобы отстрелить ей башку.

— Хотел бы я на это посмотреть. — рассмеялся Конан и, дружески хлопнув Акулу по плечу, добавил:

— Тебе для этого понадобиться баллиста.

Капна едва не испепелила Акулу взглядом, но тот промолчал и виновато отвёл глаза — забылся мол.

— У меня на счёт неё другие планы. — сменила тему разговора Капна, попутно остужая пыл некоторым через чур ретивым попутчикам. — «Чёрному замку» требуется горничная.

— Легендарная принцесса Акиваша — горничная?! — поморщился Катамаи Рей. — Помилуй, сестра.

— И не подумаю! — заявила та.

— Молодцы вы какие. — покачал головой король. — А я уж было поверил в ваши чисто дружеские намерения.

— Ну, ведь какая-то награда нам должна причитаться? — повела бровью Капна. — Разве нет?

— Я дам вам золота. — пообещал Конан. — Столько, сколько сможете унести.

— Этого барахла у нас и самих навалом. — махнула рукой Капна и взглянув на поникшее лицо генерала, спросила:

— А ты чего молчишь, чурбан железный?

— Не нравится мне эта затея. — проворчал Гавер, поёжившись. — Ох, не нравиться. В вашем замке и без того мрачно, а ежели в его подвалах поселится подобная тварь…

— То будет, кому бояться! — закончила его мысль Капна.

— Я не это имел в виду. — обиделся генерал.

— А я не тебя имела в виду. — парировала она.

— К чёрту дебаты! — вставил Акула. — Я согласен с Гавром: сделать из трёх-тысячелетней бледной дуры подметало, сдаётся мне, не самая хорошая затея.

— Не обсуждается. — отрезала Капна.

— Хорош глотки драть! — рявкнул Конан. — Нас пятеро, а шумим, как целая армия. Я сильно удивлюсь, если нас ещё не заметили.

— Правда твоя. — согласилась с ним Капна. — Давайте-ка, парни, поспокойнее.

— Поздно. — уныло произнёс Катамаи Рей.

— Нас атакуют?! — Гавер завертел по сторонам головой, ища источник беспокойства Катамаи Рея.

— Шашки наголо! — гаркнул Акула, не подумав.

— Чего-чего? — не разобрал варвар.

— Идиот! Нашел время дурака валять! — бросила Акуле Капна, сверкнув глазами, будто намереваясь разодрать его на части. — Мечи наизготовку!

Этот возглас Конану понравился больше, поскольку был куда привычнее и много понятнее первого. Воины с обнаженными мечами и опасным блеском в глазах остановились и выстроились полукругом, наблюдая, как с заката, несясь во весь опор, приближалась группа всадников. Их было не меньше двух дюжин и, судя по разнообразию одежды, оружия и снаряжения, к солдатам регулярной армии они не принадлежали.

— Наёмники. — рассмотрел приближающуюся свору всадников варвар. — Все готовы?

— Не привыкать. — едва сдерживая боевой азарт, выговорил Акула, словно книжник пером сделав фигурный финт своим прямым обоюдоострым мечом. — Такое ощущение, что кто-то сегодня решился попрощаться со своей башкой.

Вихрем подлетевшие всадники врубились клином, рассчитывая с ходу разорвать полукруг обороны из пяти, застывших словно изваяния из мрамора, странников в чёрном, но в считанные удары сердца нападавшие потеряли десятерых, чьи отрубленные головы и перерубленные пополам тела, повалились в пыль, окрасив тракт собственной кровью. Оставшиеся в живых, растерялись и поспешно отступили, отказываясь верить собственным глазам. Никто и представить не мог, чтобы за один удар сердца каждый из странников в чёрном, подобно самой смерти, совершил по два молниеносных выпада, стоивших жизни десятку лучших воинов. С диким воплем страха и разочарования наёмники бросились врассыпную, каждый спасая теперь свою собственную шкуру.