Конан в дебрях пиктов - страница 8

— Ты сам понимаешь, что если убьешь меня, то твоя жизнь будет стоить столько же сколько и жизнь любого киммерийца в плену у пиктов — то есть ничего. А если попытаешься взять меня в заложницы — если у тебя получится, — убьют нас обоих.

— Похоже, тут тебя не очень-то любят, — поддразнил девушку Конан.

— Мы все не очень-то любим чужаков — невозмутимо сказала девушка. — И ты сам знаешь как относятся Ястребы к Волкам. Мы ценим наше родство и наши распри.

— Но только не ты, — усмехнулся Конан, — сдается мне, что ты глядишь дальше частокола в деревне Ястребов. И пиктские вожди с шаманами — не самые важные персоны, которые тебе довелось встречать в своей жизни.

Белые зубы весело блеснули в полумраке хижины.

— А ты догадлив, киммериец, — довольно произнесла она. — Это было ясно еще, когда ты разговаривал с вождем. Как ты так быстро понял?

— Невелика загадка, — фыркнул Конан — не встречал я что ли аквилонцев, ради своей выгоды готовых подвести собственный народ под топоры пиктов? Один такой подлый заговор в Шохире, я разоблачил, но негодяй сбежал от меня. С Нумедидеса станется полностью оправдать этого предателя — он же вельможа, а не безродный бродяга-наемник вроде меня. Не Лусиан ли вновь ведет пиктов против очередного недруга?

Конан испытующе посмотрел на Квараду, но ее лицо оставалось бесстрастным. Впрочем, киммериец и не ожидал ответа.

— Вы ждали меня, — после недолгого молчания произнес киммериец. — Ты искала меня, ты знала, что я буду идти через эти края. Знала заранее — с помощью колдовства, верно? Яд желтой жабы не так уж просто раздобыть, да и чтобы приготовить его надлежащим образом требуется время. Но ты хотела действовать наверняка, потому что знала, что любой киммериец предпочтет смерть пиктскому плену. А я тебе был нужен живой и невредимый — но зачем?

— Через Громовую реку должны перейти Ястребы, Волки, Пантеры, Черепахи и Рыси, — медленно сказала Кварада. — Волки — сильное племя, но они враждуют с Ястребами и Рысями. Они забудут о вражде, если будут уверены, что их и впрямь ждет большая добыча за рекой. С нами должен был идти аквилонский следопыт, который должен был убедить Волков, что есть хайборийцы, которые сдадут границу. Но его задрал саблезубый — думаю, не обошлось тут без колдовства кого-то из враждебных шаманов.

Конан передернул плечами — влезать в распри пиктских колдунов ему совсем не хотелось.

— Возвращаться за другим человеком было поздно. А тут и ты подвернулся — ты прав, я знала, что ты в дебрях, еще когда ты переправился через Громовую реку. Причем, даже и выдумывать особо не пришлось. А если ты и впрямь умен, так как о тебе говорят — выдумывать не придется вообще.

— Ты хочешь, чтобы я действительно провел вас через границу? — спросил Конан.

— А почему нет — пожала плечами Кварада — что тебе сейчас та Аквилония?

Киммериец промолчал. Он знал, что никогда не поведет пиктов за Громовую реку, не подведет белых поселенцев под копья раскрашенных демонов. Он задавался вопросом — не понимает ли этого и сама Кварада? Конан чуял, что среди всех вождей и колдунов пиктов, ему больше всего следует опасаться этой женщины, в которой дикарское коварство и жестокость лесного народа переплелись с интриганством цивилизации. Не избавятся ли от него, как только Волки выйдут в поход? Предатели на границе и так найдутся.

— Но об этом еще рано говорить, — произнесла Кварада. Ее голос изменился, стал томным. Она разглядывала полуобнаженный торс киммерийца с откровенной похотью.

— Здесь так мало достойных мужчин — продолжила ведьма хриплым от вожделения тоном.

Конан приподнялся на кровати. Кварада повела бедрами, сбрасывая охватывающую их повязку. Через мгновение ее гибкое тело оказалась в объятьях киммерийца. Они слились в жарком поцелуе, который прервался недоуменным криком Конана, отстранившегося от неожиданной любовницы. Из его прокушенной губы текла кровь. В ярости Конан ухватил колдунью за черные волосы, наматывая их на руку. Вторая его рука грубо ворвалась между смуглых бедер. Похотливый смех Кварады перешел в сладострастный стон, она призывно выгибала свое тело, облизывая окровавленные губы.