Концерт для нервов со скандалом в тональности форс-мажор - страница 6

— Почему только за отца? — не подняв головы, буркнул тот.

— Конечно, за весь погубленный Орден! Начнем.

Вообще-то, он мать имел в виду… Перед носом Люка пролетело яблоко. Зависло. Потом аккуратно тюкнуло его по лбу. Занятый своими мыслями мальчик не отреагировал. Бену понадобилось все его мастерство, чтобы расшевелить гостя. Но вот уже ученик самозабвенно заставляет летать по комнате нехитрую утварь отшельника.

— Ой! Темно уже. Мне домой пора! — наконец опомнился Люк.

— Хорошо, иди, но помни, тебе еще многому надо учиться.

Домой Люк вернулся, когда оба татуинских солнца давно скрылись за горизонтом.

— Привет. Я это….

Люк боком пробирался на кухню в ожидании неминуемой порки.

— Привет. Как там Дарклайтеры? Ты им не очень надоел за целый день?

Дядя Оуэн спокойно поднял голову от блока влагоуловителя, который он безуспешно пытался починить уже час.

— Дядя, ты чего? Я же не был у Дарклайтеров.

— Угу. А кого я там в полдень видел, спрашивается?

— Нет же! Я был у чокнутого Бена. Ты меня там нашел. Бен поговорил с тобой, и ты уехал.

— Ты чего мне голову морочишь? Сперва этот урод Дагг попался на краже. Тут ты был прав. Я его у самого нашего влагоуловителя застукал.

— Ну, вспомни! Как ты мог забыть?

Наконец Оуэн очумело замотал головой.

— Вот хатт! Джеайское отродье как заморочил.

— Дядя, прости.

— Чего ты опять туда поперся? Как медом там тебе намазано.

— Сперва от Дагга удирал. А потом решил расспросить про отца.

— Ну и как?

— Я ему не верю. Если он мог тебя так заморочить, то что ему мешает и меня обмануть.

Люк хлюпнул носом, хотя изо всех сил старался казаться спокойным и готовым к заслуженному наказанию. Но Оуэн только рукой махнул.

— Я рад, что ты все понял. Садись ужинать. И еще, Беру, расскажи-ка все, что знаешь про его папашу. У тебя лучше получится.

На следующем уроке истории делали сообщения о выдающихся деятелях Империи. Люк вызвался рассказывать о Дарте Вейдере.

— … Во времена республики милорд Вейдер вынужден был скрываться от властей, потому что под ширмой так называемой демократии скрывалась система жестокого подавления всего, что не совпадало со взглядами кучки шарлатанов-джедаев, — бодро тарабанил мальчик. — Впервые Дарт Вейдер появился на политической сцене в один из самых драматичных моментов новейшей истории. Он оказался единственным, кто помог канцлеру Палпатину отразить нападение заговорщиков. Затем последовал разгром логова мятежников в так называемом Храме… Миссис Гафф, я только не понял, кто из руководства мятежников находился тогда в храме и был повержен лично милордом? Из известных генералов-джедаев на Корусканте тогда точно был Энакин Скайуокер. Возможно, именно этот крайне неоднозначный, но безусловно талантливый человек руководил обороной. Тем весомей одержанная рождающейся империей победа.

Докладчик выжидающе замер.

— Возможно, ты прав, — кивнула миссис Гафф. — Насколько я помню, имя генерала Скайуокера есть среди тех, кто присутствовал на роковом заседании совета ордена, где принималось решение о мятеже и покушении на канцлера. Если тебе интересны события тех дней, советую почитать монографию профессора Тара Ле «Император Шив Палпатин: путь к Империи». Хотя чтение совсем недетское, это наиболее полное и детальное описание последних дней республики и зарождения Империи. Продолжай.

— Спасибо, мэм. А дальше был блестящий разгром штаба сепаратистов…

Чтение книжки профессора Ле оказалось сравнимым с походом через Дюнное море. Но оно того стоило. Теперь Люк точно знает, что последний раз Энакина Скайуокера видели именно в столице в день покушения, где он очевидно и погиб. Детали может знать только один человек — Дарт Вейдер. Во всяком случае, иных источников информации мальчик не видел. Более близкому и доступному Бену Кенноби он больше не верил.

Хотя определенные выводы из его рассказа сделал. Выходило, что его родители, чокнутый Бен и Дарт Вейдер до какого-то момента были друзьями. Потом лорд подался на какую-то темную сторону Силы, про которую ни Люк, ни галанет ничего не знали. А его вчерашние друзья нанесли ему удар в спину, когда он кончал с затянувшейся войной. Люк подозревал, что Темная сторона — это отказ участвовать в заговоре. «Фигура речи», как говорит их словесница.