Конец Дракона - страница 29
Федор сдернул со штанов кавказский ремешок и стянул пленному руки.
- Пойдешь впереди, фриц посредине, я - замыкающим. За мотоциклом пришлем ночью…
Они двинулись в глубь леса.
Карпов смотрел в затылок пленного и наливался злобой: «Подстрижен, бандюга! Поди, одеколоном заставил себя брызгать! Завоеватель! Не придется тебе больше стричься-бриться…»
В лесную тишину врезался грохот. По шоссе проходил немецкий танк.
- Давай быстрее! - прикрикнул на пленного Карпов.
Низко опустив голову на тонкой жилистой шее, пленный тяжело переставлял негнущиеся ноги.
- Оглох? Быстрее, говорю!
Пленный обернулся. Веки его были опущены, словно солнечный свет резал ему глаза.
- Я забыл… Сразу не сказал… Испугался… Я могу вам доказать, что я не фашист…
- Хватит болтать! Придем на место, там все скажешь и докажешь! А сейчас - шагай, не задерживай!
Пленный не шевельнулся.
- Я знаю, вы хотите меня расстрелять подальше от шоссе. Чтобы не слышали выстрела. Но все равно… Знайте, в сумке мотоцикла остался пакет. Мне приказано отвезти его в Ряжевск. В гестапо…
- Что же ты молчал, дьявол!? Федор! Вихрем - обратно! Тащи сумку с мотоцикла!
Федор исчез.
«Какой же я болван! - казнил себя Карпов. - Не осмотрел мотоцикл! Не обыскал сумку! Хорош разведчик! Перед мальчишкой стыдно!»
Он присел на пенек, не спуская глаз со словака. Лицо пленного по-прежнему было бледным, испуганным, чуть заметно дергалась нижняя губа. Он стоял, повернув голову в сторону шоссе. «Прислушивается к танкам»,- подумал Карпов.
Точно из-под земли появился запыхавшийся Федор.
- Вот, - он протянул комиссару сумку.
- Садись! - приказал Карпов пленному.
Словак неуклюже - мешали связанные руки - плюхнулся в траву. Федор уселся напротив и снова наставил на него пистолет. Пленный закрыл глаза.
Карпов разорвал конверт, расправил сложенный вдвое лист тонкой, почти папиросной бумаги и прочел:
«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО N АС 635
23 августа 1943 г.
Штурмбаннфюрер Гоц - Гауптштурмфюреру Лангу.
Мною получено Ваше донесение, из которого явствует, что: 1. Двадцать седьмого августа с. г. в Ряжевске, по Мучной улице, в доме N 10 соберется преступная шайка во главе с секретарем так называемого подпольного обкома коммунистов. 2. В вышеуказанном доме находится замаскированный склад взрывчатых веществ. 3. Вам известно местопребывание некоторых членов подпольной банды, в том числе их вожака - секретаря подпольного обкома.
ПРИКАЗЫВАЮ: 1. Чтобы не вызвать у преступников подозрений и никого из них не упустить, никакой предварительной слежки за домом N 10 по Мучной улице с получением сего не вести. 2. По той же причине запрещаю производить какие-либо предварительные аресты среди заговорщиков. 3. Для проведения карательной экспедиции двадцать седьмого августа иметь в готовности двадцать эсэсманов.
Руководить захватом квартиры и всего подпольного обкома буду лично я.
Получение настоящего приказа немедленно подтвердите известным Вам способом.
Начальник СД округа
штурмбаннфюрер Ганс Гоц».
С первых же строк Карпову стало ясно, какой важный документ попал в его руки. «Немедля надо идти в лагерь, решить с командиром, как действовать дальше».
Он еще раз прочел приказ штурмбаннфюрера. Нет, оказывается, все не так просто. Последняя фраза в захваченном документе осложняла и без того нелегкую задачу: «Получение настоящего приказа немедленно подтвердите известным Вам способом». Ясно, если через полтора-два часа начальник ряжевского гестапо не сообщит о получении приказа, Гоц встревожится, сам свяжется с Лангом и сразу выяснит, что никто никакого приказа не передавал. Что предпримет в таком случае Гоц, ответить было нетрудно. Гоц и Ланг поймут, что связной попал в партизанскую засаду и документ оказался в руках партизан. А партизаны, конечно, предупредят обо всем подпольщиков. Значит, гитлеровцы будут вынуждены начать аресты сегодня же и сегодня же захватят склад с оружием и взрывчаткой. Надо немедленно принимать какое-то решение. Сейчас же! Самому!
Он взглянул на пленного. Тот сидел, закинув голову, глядя в безоблачное небо. Карпов невольно тоже взглянул вверх. В небе чертил широкие круги коршун.