Конец фирмы Беняева - страница 21

Я объяснил ей цель нашего прихода, напомнил понятым об их правах и приступил к обыску.

Шло время, но как я ни старался, ничего нужного мне не находил.

«Неужели ошибка?» — терзала меня мысль, и я вновь и вновь осматривал комнаты, сарай, чердак, подвал, даже собачью конуру, но ни ружья, ни дроби, ни патронташа не обнаружил.

— Бабушка, а где же ружье вашего сына? — решил я спросить хозяйку.

— Ружье? — удивилась старуха. — У нас в доме его сроду не было.

— Спрятали уже, — шепнул мне на ухо Шрамко. — Вчера патронташ лежал на шкафу.

И я продолжал искать: перекидал постель, пересыпал мешки с зерном, разгреб пепел в печи перекопал в подвале песок.

Уже было сел за стол писать протокол обыска, но что-то внутри меня одергивало. «Не спеши, не спеши». И я снова брался за поиски. Полез под кровать, вытащил оттуда старую фуфайку, калоши, валенки, брюки в заплатках и… ватную подкладку, похожую на подкладку от буденовки.

Осматривая эту подкладку, я обратил внимание на нитки, похожие по цвету на обрывки ниток на буденовке.

— Скажите, пожалуйста, на чем была эта подкладка, давно она у вас? — спросил я хозяйку.

— Не знаю, — прищурив глаза, удивленно двинула бровями старуха. — Может, сын принес. Она у нас давно валяется.

— Она все знает, не верьте ей, — шепнул мне Шрамко.

В третий раз я подошел к столу, выдвинул ящики, выбирая из них бумаги, вытряхивая все до пылинки на газету. На этот раз нашел несколько самодельных дробин.

— Домашнего производства, катанная вручную, — объявил я вслух.

— Именно такой дробью был ранен Стеженко, — заметил понятой Кондратенко.

Больше ничего нам найти не удалось, и я сел писать протокол.

Только мы собрались уходить, пришел Войный.

— Рептуха будто корова языком слизала. Обшарили все уголки — как в воду канул. Теперь ищи ветра в поле… — не находил себе места Войный.

— Вы все книги у Рептуха осмотрели? — спросил я.

— Какие книги? — словно в полусне прошептал Войный.

— А «Русский язык» для второго класса забыл?

— Мать честная! Забыл! Я сейчас… — тихо воскликнул Войный и бросился стремглав к двери.

— Обожди, пойдем вместе! — остановил я его.

По дороге к дому Рептуха я рассказал Войному о результатах обыска у Чугуна.

— Теперь он не выкрутится. — Войный довольно улыбнулся и тут же сокрушенно покачал головой. — С Рептухом дело сложнее.

— Если Рептух причастен к этому делу, то найдем доказательства, — успокаивал я Войного. — Скрыть все следы не так просто.

Дом Рептуха стоял в самом конце села. Мы быстро пригласили новых понятых и поспешили к Рептуху, чтобы дотемна произвести обыск.

Я предложил начать обыск с осмотра книг. Их в квартире оказалось немного, и мы в течение получаса перелистали все. Увы, «Русского языка» среди них не было.

— Где у вас еще книги? — обратился я к жене Рептуха.

— На чердаке валяются какие-то, — недовольно буркнула она.

Я зажег керосиновый фонарь и вместе с понятыми и хозяйкой забрался на чердак.

Кучку книг нашли у дымовой трубы. Поднял первую из них и чуть было не вскрикнул. Это был «Русский язык» для второго класса. При свете фонаря я начал медленно листать страницы.

Вот и страница 123, нижняя ее часть оторвана, сохранилась часть рисунка трактора…

Вместе с понятыми и Войным осмотрев страницу, я спрятал книгу в сумку и принялся осматривать чердак. Интуиция подсказывала, что патроны заряжались именно здесь.

Вскоре нам удалось отыскать войлочный пыж к патрону шестнадцатого калибра, крупицы дымного пороха и шомпол.

Таким образом, мы были близки к цели.

В сельсовете я коротко допросил Чугуна. Он все отрицал, даже знакомство с Рептухом. Отложив допрос на завтра, я пригласил Нагнойного снять у Чугуна отпечатки пальцев и заполнить дактилоскопическую карту.

Утром Чугуна как будто подменили: плечи еще больше ссутулились, на лбу ярче проступили рябины, рыжие усы обвисли, пронзительный взгляд серых глаз потускнел.

— Почему вы нигде не работаете? — спросил я его.

— Потому что не принимают.

— Кто конкретно отказал вам в приеме на работу? — спросил я.

— Не помню, — буркнул Чугун.

— Значит, вы и не пробовали устраиваться на работу. Воровать легче, не так ли? Не пошло вам наказание впрок. Снова в тюрьму захотелось?