Конец Пути - страница 23

Август остановился, после чего глянул на небольшую площадь, и молвил:

— Мы пришли. Это здесь.

Фрэнк оглянулся. Вокруг не было ни души. Между двумя домами он заметил арку, пройдя через которую, можно было попасть во внутренний двор. Он вопросительно глянул на Августа; в темноте этого нельзя было увидеть.

Это была красивая улица. Вымощенные кладкой дорожки, красивые скамеечки… Вечнозелёные деревья. Но сейчас она превратилось в тень прошлого. Деревья уже давно порубили на дрова, лавочки разнесли, а в кладке то здесь, то там были дыры… От снарядов. Ведь эта улица находится достаточно близко к линии фронта.

— Перед тем, как мы зайдём туда, я хочу кое-что сказать.

— Да?

— Запомните, мистер Гоцеллин: тут собирается высший свет. Люди, которые сюда пришли так же сильно беспокоятся о городе, как и наши правители. Постарайся их не злить.

— Но ведь…

— Нет. Никаких "но". Сейчас нам нужно склонить их на нашу сторону и начать действовать. Ты понял?

— Ммм… Да, — подумав, произнёс Фрэнк.

— Вот и отлично. Что же, думаю, нас уже ждут.

Они прошли через арку. Воздух поменялся. Если там он был свежим и лёгким, то во внутреннем дворе он был насквозь пропитан сигаретным дымом и запахом дорогого алкоголя… Фрэнк оглянулся.

Вокруг было множество людей. Около сотни. Все они сидели, стояли, пили, разговаривали… Прямо в центре было небольшое возвышение, где как раз стоял… Джентльмен, которого Фрэнк видел по пути к дому Августа.

Август пошёл здороваться со своими знакомыми. Они обменялись рукопожатиями, после чего каждый из них показал указательный палец; Фрэнк ничего там не увидел.

Наконец…

— Арчи, познакомься с моим новым… Другом.

— Неужели? Когда это у тебя появились друзья? — с ноткой сарказма ответил Арчибальд, а после посмотрел на Фрэнка, оценивая того, — меня зовут мистер Бэнси. Арчибальд Бэнси, бывший министр транспортных путей… Ещё до войны.

— Фрэнк Гоцеллин, я… Офицер сухопутных войск.

— О — о–о! С нами ещё и солдаты. Что же, это хорошо… — затем мистер Бэнси перевёл взгляд на Августа и молвил, — Филипп, сюда пришла чернь. Их привёл Роджер. Говорит, мол, мы должны решать судьбу страны вместе.

— Проклятье. А я то думаю, что это за запах… Немытые рабочие с сигарных заводов! — с отвращением ответил Август, — чёрт бы побрал этого Роджера.

Они ещё обменивались оскорблениями в адрес Роджера, а после Арчибальд молвил, обращаясь и к Фрэнку тоже:

— Вы уже выбрали себе место?

— Эм… Нет, — сказал Фрэнк.

— Садитесь рядом со мной.

— Конечно, сядем, Арчи. Веди! — Август приободрился. Он поманил за собой Фрэнка, а сам следовал за мистером Бэнси.

Когда они сели, Арчибальд принялся посасывать сигару. Август о чём — то с ним перешёптывался. А Фрэнк оглядывался вокруг.

Очень странные люди здесь собрались. Как будто он попал в зверинец. Тут были солидные мужчины в чёрных фраках и белых рубашках с разноцветными пуговицами; измученные рабочие, скукчовавшиеся в одно место. Они были одеты совершенно по-разному. Кто — то взял свитер, кто — то куртку, кто — то дешёвую шубу… Но Фрэнк так и не увидел того, чего он боялся сейчас: людей в военной форме.

Арчибальд с Августом притихли. Фрэнк глянул на них, а после на то самое возвышение… Туда забирался человек солидного вида. Он опирался на трость, украшенную серебряным набалдашником в форме льва. Его руки были в перчатках. Фрэнк услышал слова Августа: "Снова Роджер купил новые перчатки. Расточительно!".

Роджер встал поближе к краю, чтобы осмотреть всех прибывших. Наконец, он начал говорить… И голос его вселял уверенность, хоть и было видно, что Роджер болен. Ибо вид его был очень болезненным.

— Добрый вечер всем моим друзьям и нашим единомышленникам. Я рад заметить, что здесь появились новые лица, — он взял паузу, а затем продолжил, — что же, вы должны заметить, что в сборах нашего старинного общества были внесены изменения. Я рад присутствию здесь представителей от простого народа. Ибо я считаю, что посвящать в планы тех, чьими руками мы сможем выиграть эту войну — дело крайне важное.

Война есть война, господа, — он повернулся к кучке рабочих, которых сам и привёл, — и, во имя нашей Святой Республики, я собираюсь внести в её ведение много изменений. Но до того, как я продолжу свою речь, я бы хотел выслушать доклад нашего лучшего стратега — Филиппа Августа.