Конец смены - страница 56

— А что с ним было? — спрашивает Ходжес. — Маленькие истерики? Или там что-то падает, когда я выхожу? Может, вода в унитазе сама спускается?

— Оставьте шутки. После вас остаются психические руины, мистер Ходжес. У него не настолько поврежден мозг, чтобы он не чувствовал вашу одержимость. Желчную одержимость им. Я хочу, чтобы вы ушли. У нас произошла трагедия, многие из моих пациентов расстроены.

Ходжес замечает, как глаза Уилмер несколько увеличиваются, и понимает, что пациенты, которые сохраняют хоть толику сознания, — а здесь немало таких, которые его совсем потеряли, — ничего не знают о том, что старшая медсестра покончила с собой.

— У меня к нему всего лишь несколько вопросов, и я больше никогда не буду мозолить вам глаза.

Бэбино наклоняется к нему. Его глаза за очками в позолоченной оправе все в красных прожилках.

— Слушайте внимательно, мистер Ходжесе. Во-первых, мистер Хартсфилд не может отвечать на ваши вопросы. Если бы он мог, он бы уже предстал перед судом за свои преступления. Во-вторых, вы не имеете на это официальных полномочий. В-третьих, если вы сейчас не уйдете, я вызову охрану и вас отсюда выведут.

Ходжес обращается к нему:

— Простите, а с вами все в порядке?

Бэбино шарахается, словно Ходжес замахнулся кулаком ему в лицо.

— Вон отсюда! — кричит он.

Группки медперсонала в коридоре прекращают разговоры, все оглядываются.

— Дошло, — улыбается Ходжес. — Ну, я пошел. Всего хорошего.

У выхода на галерею маленькая закусочная в нише. Там стоит, прислонившись к стене и сунув руки в карманы, второй стажер.

— Оба-на! — говорит он, — Вот же вас отчитали!

— Это так только кажется. — Отвечает Ходжес и разглядывает автомат с закусками. Там нет ничего такого, от чего у него все в животе не загорится пожар, но и пусть — он пока что и не голоден. — Молодой человек, — не разворачиваясь, говорит он стажеру, — если вы хотите заработать пятьдесят долларов за простое и безопасное поручение, то подойдите ко мне поближе.

Второй стажер — на вид, кажется, что в недалеком будущем он станет взрослым, — подходит к автомату.

— А что за поручение?

Блок бумажек-стикеров у Ходжеса всегда в заднем кармане, как и в те времена, когда он еще был первоклассным детективом. Он пишет два слова: «Позвоните мне» и номер своего мобильного.

— Передайте это Норме Уилмер, как только Смауг[29] расправит крылья и улетит прочь.

Второй стажер берет записку и кладет в карман халата. Лицо у него приобретает ожидающее выражение. Ходжес достает кошелек. Полтинник — это многовато за доставку записки, но в последней стадии рака есть, по крайней мере, один плюс: деньги можно хоть в окно выбрасывать!

Джером Робинсон несет на плече доски под палящим солнцем Аризоны, когда звонит его телефон. Дома они строят — для первых из них уже установлены каркасы — в не слишком богатом, но уважаемом районе в южных окрестностях Феникса. Кладет доски сверху на тачку и достает с пояса мобильный, думая, что это прораб Эктор Алонсо. Тем утром один из рабочих — то есть работница — споткнулась и упала на кучу арматуры. Она сломала ключицу и получила некрасивую рваную рану на лице. Алонзо повез пострадавшую в больницу Святого Луки, поручив Джерому свои обязанности на время отсутствия.

Но в окошке видно не имя Алонзо — там фотография Холли Гибни. Он ее сам сфотографировал, поймал ее редкую улыбку.

— Привет, Холли, как дела? Я через минуту перезвоню, тут такое бешеное утро, а…

— Мне нужно, чтобы ты приехал домой, — говорит Холли. Голос у нее как будто бы спокойный, но Джером давно ее знает и за этими шестью словами чувствует приглушенные мощные эмоции. Главная из них — страх. У Холли и до сих пор много страхов. Мать Джерома, которая души в ней не чает, всегда говорила, что страх — это у Холли стандартные настройки.

— Домой? Зачем? Что-то случилось? — Теперь и его внезапно охватывает страх. — С папой? С мамой? С Барби?

— С Биллом, — говорит она. — У него рак. Очень плохой. Поджелудочной. Если он не будет лечиться, то умрет, умрет, возможно, в любом случае, но у него могло бы быть еще немного времени, а он мне говорит, что у него просто маленькая язва, потому что… потому… — Слышно, как она набирает полную грудь воздуха: Джером вздрагивает. —