Конец света. Русский вариант - страница 3

 – Вот им и приносит в клювике вся Страна.

 – Ну да, а вшивые интеллигенты всё сомневаются, всё думают. А тут сомневаться не надо, руководи себе, да и все. И знать ничего не надо, советники всё расскажут, а спичрайтеры все напишут.

 – Чтобы во власти крыша съехала у любого, нужно всего три года. Это известный факт. За это время тебя так вылижут, что поверишь: да, я особенный, самый-самый, лучше всех. И поэтому никто, кроме меня, не может быть главным. Параноики.

 – И ведь никто из власти по своей воле не уходит! Раньше в белых тапках выносили, а теперь пинка дают.

 – Хороши пинки! Мне бы кто такого пинка дал! Выгонят из одного кресла – тут же в другое сажают. Вот так они и мотаются из ведомства в ведомство, из министерства в министерство. Тут замминистра побыл, там – министром. Ценные специалисты, причем сразу во всем. Им один хрен – банное хозяйство возглавлять, мясомолочную промышленность или культуру. Универсалы, гении.

 – Как же иначе? Они ведь друг другу свои, почти родные. Потому что одинаковые. А представьте, что туда кто-то  отличный от них попадёт –  интеллектуальный или высоконравственный. Будет же твоя моя не понимает. А кому это приятно?

 – Да уж, глядя на них, никогда не скажешь, что мы великая держава.

 – Какая, к чёрту, великая держава! На каком основании мы считаем себя выше тех, у кого мы постоянно одалживаемся?

 – А у нас это в традиции: хаять тех, у кого просим милостыню. Потому что богатые и здоровые всегда плохие, а бедные и больные  –  хорошие. Смесь христианских и совковых представлений плюс достоевщина.

 – Если величие определялось бы только деньгами… Ведь есть что-то ещё, согласитесь.

 – Ну, конечно, конечно. Пушкин, балет, да?

 – А эта зачем на трибуну полезла, блондинка ведь…

 – Вы совсем как моя соседка – девочка четырех лет. Слышу, она недавно спрашивает: мама, почему у нас киска беленькая-беленькая, а какает такими чёрными какашечками?

 – Не скажите, по виду можно многое определить. Чёрные курицы несут темные яйца.

 – Дух высекает себе резцом лицо? Представляете, какой дух высек, например, вот это?

 – Неужели к власти никогда не придет кто-нибудь снизу, настоящий народный избранник?

 – Да что мы, в Великом Новгороде, что ли? В двенадцатом веке? Где это вы видели народных избранников у власти?

 – Так вспомните хотя бы Валенсу. Или Гавела.

 – Ну, и где они? Вот Гавел умер – про него и не вспомнил никто, наши даже соболезнования не выразили. А ведь отец бархатных революций.

 – Демократы они потому что, и в странах этих демократия. А  плачут всем миром только о диктаторах. И попробуй, не поплачь.

 – Про Гавела у нас не упомянули, потому что он Второму помешал международную премию получить.

 – Зато корейцы рыдают – это что-то!

 – Как им не рыдать – генетика. Забитый в геном культ предков, тысячелетия конфуцианства и семьдесят лет коммунизма.

 – Неее, это не с конфуцианством связано, а с шаманизмом. Он у них традиционен.

 – А теперь вот умер Великий Шаман… Главный Фокусник…

 – Все они фокусники…Ещё те…

 – Самый главный для северных корейцев культ – Чхондогё, Небесный Путь.

 – Слушайте, это ж надо, какое сходство! Ведь и мы только и говорим о каком-то особенном нашем пути, предначертанном нам то ли историей, то ли богом. Это и есть  наш Чхондогё.

 – Путь  нашей страны напоминает след бешеной козы на длинной привязи. Петляем, бегаем зигзагами, сигаем и мечемся, но всякий раз приходим к одному и тому же.

 – Да мы и не можем к другому придти! Если кому-нибудь, кто всю жизнь прожил в бараке, выпадает возможность построить дворец, он строит огромный барак. Это же известно.

 – Но у нас теперь не только свой путь, но и своя идея чучхе – новизна новейших инноваций…

 – И свой Великий Шаман. Вчера смотрю по телевизору: оказывается, в девяносто восьмом году нынешнее Второе лицо, тогда ещё мало кому известный чиновник всем известного ведомства, в одиночку спас Страну от падения в пропасть, поэтому и стал Первым лицом. Тут уж даже рыдающие сороки с медведями нервно курят в сторонке. И Сталин отдыхает.

 – Тогда  Страну спас, а теперь вообще весь мир от пропасти спасает. Уж и не знаю, что мир без него делал бы.