Конец света в Бреслау - страница 10

— А мне что делать? — спросил Майнерер. Мок на минуту задумался. Майнерер был амбициозным и злопамятным. Однажды он по пьяни сказал Элерсу, что не понимает, почему Мок предпочитает такого тупицу, как Смолор. Майнерер не задавал себе вопроса, что критика добродушного Смолора — это трудно смываемый проступок в глазах Мока. С этого момента Майнерер сталкивался на пути своей карьеры с множеством препятствий.

— Вас, Майнерер, я хочу откомандировать на совсем другое дело. Я подозреваю, что мой племянник попал в плохую компанию. Я хочу, чтобы вы следили за ним две недели, каждый день. Эрвин Мок, Николайштрассе, 20, девятнадцать лет, гимназист у святого Матфея. — Мок, притворяясь, что не видит возражения на лице Майнерера, вышел из машины. — Я пойду пешком, нужно еще сделать кое-что важное.

Он быстро двинулся в сторону закусочной Гренгла.

— Господин советник, господин советник, подождите, — за спиной он услышал голос Майнерера. Он повернулся и ждал своего подчиненного с невозмутимым выражением.

— Ваш ассистент Смолор слишком малоразговорчив, — Майнерер торжествовал. — Он не сказал, что на стене висел календарь «Universal», и с отрывающимися листками. Знаете, какой листок был недавно вырван?

— С 12 сентября? — Мок глянул с удовлетворением на кивок Майнерера. — Та, которую убийца прицепил застежкой на жилет покойного? У вас есть этот календарь?

— Да, вот он, — просиял Майнерер и передал Моку еще один бурый конверт.

— Хорошая работа, — Мок спрятал его в карман пальто. — Я позабочусь об этом. Я проверю, есть ли в календаре листок с того жилета.

Затем он посмотрел с изумлением на молчащего подчиненного, а затем неожиданно потрепал его по щеке.

— Иди следи за Эрвином, Майнерер. Мой племянник важнее всех замурованных и незамурованных трупов этого города.

Симпатичный бульдог каждую минуту покидал место за баром, чтобы доложить в печь. Слегка усмехался и кивал головой, соглашаясь со всем, что говорил Мок. Он разделял полностью антиамериканские и антисоветские взгляды своего собеседника. Он не вымолвил при том ни единого слова.

Мок влил в себя третье за сегодня пиво и решил перейти на более крепкий напиток. Он не имел привычки пить в одиночестве, поэтому заказал две стопки можжевеловки и подтолкнул одну к бармену, кроме которого в закусочной никого не было. Бармен схватил стопку грязными пальцами и опорожнил его одним глотком.

В помещение вошел невысокий разносчик с ящиком товаров первой необходимости.

— Уважаемые господа, ножи из Золингена режут все, даже гвозди и крюки, — начал разглагольствовать он.

— Это питейное заведение. Или господин что-то заказывает, или дорога свободна, — прорычал бульдог, доказывая, что может говорить.

Торговец полез в карман и, не найдя ни пфенига, начал отступление.

— Эй! — Мок ожил. — Я вас приглашаю. Подайте еще по можжевеловке.

Разносчик снял пальто, поставил короб на пол и подсел к Моку. Бармен выполнил свои обязанности. Через некоторое время от обеих стопок остались только мокрые следы на псевдомраморной поверхности столика.

— Это действительно отличные ножи, — торговец вернулся к прерванной теме. — Можно ними быстро и ровно нарезать лук, хлеб и колбасу, и… — здесь человек глянул на Мока прищурившись, — …измельчить тещу!

Никто не рассмеялся, даже сам шутник. Мок заплатил за еще одну очередь можжевеловки и наклонился к своему товарищу.

— Ничего у вас не куплю. Поведайте мне, как идет бизнес, как к вам относятся люди и так далее. Я писатель, и меня интересуют разные истории. — Мок говорил правду, потому что он записывал характеристики людей, с которыми часто контактировал. Многие бы заплатили за информацию, содержащуюся в этих «жизнеописаниях знаменитых мужей».

— Я расскажу вам историю о том, как эти ножи режут железо, — торговец впал в неописуемый восторг.

— Ведь никто не будет ими кроить железо, — рявкнул со злостью бармен. — К чему нужны такие ножи?! Приходят, уроды, и всучивают мне что-то, чего мне не нужно. Тебе повезло, что этот господин пригласил тебя, а то бы дал на орехи.

Торговец огорчился. Мок встал, оделся и подошел к бармену.