Конец войны - страница 19

- С ума сошёл! Я его только-только нашёл, ещё, можно сказать, ничего не успел, а ты предлагаешь сматываться!?

- Да ты ничего и не успеешь. Завтра утром, максимум к полудню, если ты отсюда не уберёшься, время тебя уничтожит. Ты в этом времени чужой: инородное тело, проникшее в здоровый крепкий организм, и организм этот тебя или отторгнет, или погубит. Выбор, сам понимаешь, не в твою пользу.

- Да понял я, понял. Ты говорил уже. Только уж отведённое время я по полной использую. А ты следи за мной и дай знать, когда срок придёт.

Семён вернулся минут через пять. В правой руке краюха ржаного хлеба, в левой - парящий котелок.

- Вот, супцом гороховым разжился. Со штабного котла, между прочим, не просто гороховый, а с мясом, - лицо Семёна лучилось самодовольством и неподдельной гордостью. Словно не суп, а звезду с неба для любимой достал.

Эх, знал бы ты, дед, для кого за супом бегал! Меня вдруг захлестнула такая волна теплоты и нежности, что захотелось встать, обнять его и не отпускать больше. Странное чувство к человеку, которого встретил полчаса назад. Хотя полчаса, как и многое в этой истории, штука относительная. Виделись мы с ним всего полчаса, а вот знал я его гораздо дольше. Заочно, так сказать. И жизнь его, и весь боевой путь до самой гибели я знал досконально, не хуже самого Семёна, пожалуй. И всё-таки, чувство это было странным и очень сильным. Настолько сильным, что я с трудом усидел на месте.

- Ты чего это, Глеб, на меня как на красну девицу пялишься.

- А, не обращай внимания, - я с трудом взял себя в руки, - это профессиональное. Нужно максимально глубоко погрузиться в тему, вжиться в ситуацию, изучить объект, главного героя, так сказать.

- Ха, это ты меня уже в главные герои определил?!

- А почему нет? Кто лучше тебя введёт меня в курс, расскажет о вашей жизни, работе, познакомит с людьми?

- Ну допустим, про работу рассказать могу, конечно, а вот с людьми познакомить не получится. Личный состав отдыхает. Ночью на задание идём, так что знакомство отложим до завтра. Вот вернёмся, отдохнём, там и познакомишься.

- Слушай, Семён, а можно мне с вами.

- Куда?

- На задание.

- Ну ты даёшь, Глеб, на задание, - Семён покачал головой и пододвинул мне котелок, - ешь давай пока горячий.

Супец для штабного мог бы быть и погуще. В мутно жёлтом бульоне плавал пяток кусочков картошки, немного круглого не разварившегося гороха и кусок всё той же тушёнки. Если это из штабного котла, то чем же обычного солдата кормят? Впрочем, мысли свои я оставил при себе и суп умял с голодухи за обе щёки. А в промежутках между ложками продолжал гнуть свою линию:

- Пойми, Семён, это же здорово, репортаж с переднего края - это же мечта любого репортёра... ну корреспондента, в смысле. Своими глазами увидеть то, о чем пишешь. Не чужие впечатления пересказывать, а свои. Понимаешь?

- Да я-то понимаю, чудак ты человек, но ведь и мы не на прогулку идём. И на той стороне не дети сидят. От одной ошибки десятки, а то и сотни жизней зависят, а ты предлагаешь на операцию случайного человека взять?

- Но я же...

- Да пойми ты, голова содовая, будь ты хоть трижды хорошим парнем, но в нашем деле ты новичок, и значит, первый, кто эту самую ошибку совершить может.

- Ну ладно, в чем хоть смысл задания рассказать можешь?

- Да, обычная работа. Земля вокруг, сам видел, какая. Сплошь болота. В таком грунте траншея больше трёх суток не держится, заливает водой, края размывает. А немцы народ основательный, к надёжности и комфорту привыкли, вот и вспомнили средневековье. Заборы городят.

- Какие заборы?

- Да, обычные. Вбивают в грунт два ряда кольев, обвязывают проволокой, оплетают ветвями, сучьями, а промежутки между ними заполняют брёвнами и землёй. Землю берут с нашей стороны, поэтому перед укреплением ещё и глубокий ров выходит. В заборе огневые точки и бойницы для стрельбы. Получается стена высотой больше двух метров, ну и толщиной примерно такой же, да ещё ров с болотной водой. Сам понимаешь, средний век не средний, а взять такое укрепление не просто, и не одна жизнь оборвётся, пока наша пехота через неё перепрыгнет.