Конец войны - страница 6

- А ты предлагаешь сунуть голову в пекло, найти деда и всё ему рассказать?

- Конечно!

- Да тебя в таком наряде первый же встречный к стенке поставит.

- Да... это аргумент, - я оглядел свой камуфляж, резиновые сапоги, перевёл взгляд на погибшего и его изодранную, залитую кровью гимнастёрку, - да..., тут ловить нечего. Но когда я папиросы в вещмешке лейтенанта искал, кое-какую одежду я там, кажется, видел.

Максимально осторожно я выглянул из-за укрытия. На поляне царил мир и покой. Солнце, птички поют, лёгкий ветерок качает верхушки деревьев. Вот первый осенний листок покинул насиженное место и мягким парашютиком, кружась и качаясь, плавно опустился на землю. Аккурат на край дымящейся воронки. И красота ушла. Остались только остов машины, чадящее колесо и труп на водительском сиденье.

Низко пригибаясь, я кинулся к вещмешку, подхватил его, воровато оглянулся и тут же нырнул в спасительный сумрак пещерки, успев мимоходом заметить, насколько не геройски все это выглядело со стороны. Ну и ладно, пока не до геройства.

В вещмешке оказалось запасное бельё, пара портянок и полевая форма лейтенанта Красной армии. Практически полный комплект. Не хватало только сапог и фуражки. Под одеждой я обнаружил два блокнота, фотоаппарат "Лейка" в потертом кожаном футляре, ещё одну пачку папирос "Метро", котелок с ложкой, четвертушку ржаного хлеба, завернутую в чистую тряпицу, банку тушёнки с выдавленной звездой на крышке, кусок хозяйственного мыла и опасную бритву в твёрдом тряпичном футляре. Вполне стандартный набор. Надо признать, что покойный Глеб Егорович подготовился к путешествию более чем основательно. Все вещи были не новыми, со следами пользования. В тряпице кроме самого хлеба было достаточно крошек, значит, хлеб резали и ели, брусок мыла имел мягкие сглаженные ребра, значит, им уже пользовались несколько раз, одежда - хоть и чистая, но тоже ношенная.

- Ну что, вопрос с обмундированием решён, - я удовлетворённо потёр руки, - сапоги придётся снять с убитого, благо размер у нас с ним, похоже, одинаковый.

- Рано радуешься. Одежда это ещё не всё. Ты про документы забыл.

В этих диалогах с самим собой, кроме лёгкого привкуса шизофрении есть одна, несомненно, полезная деталь. Разбор ситуации с двух сторон, с "чёрной" и с "белой", позволяет оценивать её более полно, не упуская важные детали. А документы - это была деталь очень важная.

- Скажу, что потерял при бомбёжке, - оптимист ещё на что-то надеялся.

- Посадят под арест, в лучшем случае, до выяснения личности. А поскольку личность твою в этом времени никто подтвердить не сможет, то, скорее всего, расстреляют как немецкого шпиона и диверсанта.

- Тогда нужно просто выйти и рассказать им правду. О том, что я из будущего, о том, что я достаточно хорошо и профессионально знаю ход истории войны. Своими знаниями я могу быть полезен командованию. Могу подсказать, как избежать многих ошибок и ненужных жертв. Да просто хотя бы расскажу что мы, в конце концов, победим, пусть в далёком сорок пятом, но победим. Это вселит в людей уверенность и боевой дух.

- Давай, вперёд! А заодно расскажи, что после войны придёт Никита и, обвинив их любимого и ужасного Сталина в культе личности, выкинет его из мавзолея. Что через каких-то пятнадцать-двадцать лет проигравшая Германия будет жить лучше, чем победивший её Советский Союз. А после Никиты к власти придёт никому не известный во время войны бровастый политрук и навешает себе орденов и медалей столько, что и не снилось ни одному полководцу, выигравшему на этой войне не одно сражение. И все его будут звать миротворец, а он по-тихому будет посылать людей на войны по всему свету. Сколько русских косточек останётся во Вьетнаме, Афгане, Анголе, Кубе, Сирии, Египте и ещё чёрте где. А потом к власти придёт другой "миротворец", и великую страну, за которую они сейчас проливают кровь и жизни кладут, разорвут на кусочки и воцарятся в этих кусочках тупые и жадные царьки, озабоченные лишь полнотой собственной мошны да сытым будущим своих детей и внуков. Расскажи им про марши нацистов и суды над партизанами в Прибалтике, про Героя Украины Бендеру, про свою прабабку Катю - киевскую подпольщицу и героиню, в одночасье превратившуюся в "москальскую оккупантку". Слава богу, не дожила старушка до этого. Расскажи им всё это, а потом поглядим, с каким боевым духом они пойдут завтра в атаку. А впрочем, тебе никто и не поверит. Потому что в это невозможно поверить. Потому что иначе во всём, что сейчас происходит, смысла не будет.