Конкурс на место жены некроманта - страница 10

Только вот разбираться было не с кем. В любом случае все решится завтра. Приедет хозяин и выгонит её взашей, а сегодня она хотя бы отдохнет с комфортом.

Спать в шикарной кровати после тряски в жесткой карете было приятно. Закрытая на ключ дверь вселяла эфемерную уверенность в собственной безопасности. А умертвия, в свою очередь, надежно защищали от внешнего мира. И это полностью устраивало Камиллу.

В пансионе девушка приучилась вставать с утра пораньше,

вот и сейчас, не изменяя своей привычке, она поднялась с первыми лучами солнца. Что будет дальше, она не знала. Когда вернется хозяин особняка, тем более. Только все время прятаться в комнате нельзя, само собой ничего не решиться.

Раскрыв свой саквояж, девушка задалась вечным вопросом

"Что надеть?". Выбор, мягко говоря, скудный. Натягивать дорожный костюм, в котором она приехала, не имело смысла.

Легкое летнее платье неуместно. Оставалась надоевшая до чертиков форма пансиона. Про себя она называла её рясой.

Длинные рукава, плотный воротник под горло и свободная юбка, длиной по самую щиколотку, надежно скрывали тело от чужих глаз. Унылый темно-серый цвет делал девушку какой-то бледной и невзрачной, заставляя скривить рожицу своему отражению в зеркале. Привычно собрав свои непослушные кудри в тугой пучок, Камилла решилась спуститься вниз. Вдруг мистер Ларк уже вернулся?

Дом некроманта встретил её абсолютной тишиной,

заставляя одновременно нервничать и радоваться отсрочке.

Понимая, что здесь ей никого не найти, девушка отправилась на поиски кухни. Есть хотелось очень. Может, умертвия над ней сжалятся и дадут чем-нибудь перекусить?

Найти служебные помещения не составило труда. Более того, ориентиром послужило чьё-то не очень мелодичное пение. И если исходить из того, что мертвецы все больше молчат — в доме появился кто-то живой. Кто-то, кого можно расспросить.

Стараясь не бежать, Камилла пошла на звук, петляя по темным закоулкам, освещенным редкими магическими огоньками. Звук её шагов эхом разносился по пустынным коридорам. С каждым новым поворотом песня становилось все громче и громче, пока она не переступила порог просторной кухни. На широком подоконнике стоял поднос со свежеиспеченной выпечкой, источающий умопомрачительный запах сдобы. В кастрюле на плите что-то булькало. Огромные окна были распахнуты настежь, запуская прохладный воздух внутрь.

Рядом с кухонным столом стояла дородная женщина в светлой рубахе и пестрой юбке, поверх которых был повязан фартук в вертикальную бело-голубую полоску. Тронутые сединой волосы прятались под косынкой, такой же расцветки,

как и фартук. Женщина усердно месила тягучее тесто в огромной деревянной чаше, напевая себе под нос незнакомый мотивчик. Шум открывшейся двери заставил её оторваться от дела.

— Сколько раз говорила, на моей кухне мертвечине не место!

В сердцах женщина швырнула тесто в чашу с такой силой,

что та подскочив, чуть не слетела со стола. От неожиданности

Камилла замерла, как трусливый заяц, проглотив свое приветствие. Женщина подняла на вошедшую недовольный взгляд, готовая уже сказать, что думает о местном контингенте.

Но увидев перед собой новое лицо, лишь ойкнула и с шумом опустилась на стоящий рядом табурет.

— Ирод окаянный, — ни с того ни с сего запричитала она, едва не плача, — душегуб бессовестный, как можно! Такую деточку,

такую молоденькую и на эксперименты свои некромантские!

Ничего не понимающая Камилла, уставилась на ненормальную, серьезно задумавшись о её психическом здоровье. Вдруг это последствия долгого пребывания в этом странном доме. Но дальше было хуже. Женщина опять ойкнула, схватившись за сердце. Глаза её уже не метали молнии, скорее в них плескался страх. И это плохо, ведь в случае чего, девушка понятия не имела, где лежит успокоительное.

— Тамара, немедленно прекратите пугать мою новую экономку!

Эта простая фраза прозвучала прямо за спиной у Камиллы,

заставляя вздрогнуть от неожиданности. К такой встрече с хозяином дома девушка была не готова. Она так и осталась стоять к нему спиной, боясь повернуться. Ведь стоит посмотреть на испуганное лицо кухарки, и хочется бежать отсюда прямо через окно. На месте побледневшей Тамары,